Затеряный Мир. Перевод Алексея Козлова - стр. 45
То, что описано здесь, изъято в дальнейшем из моих стенографических записей, сделанных в тот день, и в очень малой степени способно описать тот вселенский хаос, который воцарился к описанному мной мгновению в аудиториуме. Всё завертелось, закрутилось, а потом и вовсе началось настоящее столпотворение, так что некоторые предусмотрительные дамы загодя стали спасаться бегством. Общий пыл обуял не только горячих студентов, но и заразил более респектабельные слои. Клянусь, на моих глазах седобородые старцы, как маленькие дети, срывались со своих мест и яростно тряся кулаками, плевались и грозились всеми мыслимыми и немыслимыми карами вконец распустившемуся профессору. У некоторых была бешеная пена на губах. Чрезвычайно многолюдное сообщество закипало, шумело и булькало, как раскалённый на плите чайник. Наконец профессор сделал несколько шагов вперёд и воздел руки к небу. В этом пузатом великане ощущалась такая властная сила и непреклонность, что самые отпетые крикуны стали потихоньку замолкать, остановленные и усмиряемые его властным жестом и жёстким взглядом. И внезапно зал стих. Теперь все готовы были бесплатно слушать даже нагорную проповедь.
– Здесь не тюрьма, а я не тюремщик, чтобы пытать вас, и держать взаперти! – начал Челленджер, – Едва ли нам стоит попусту разбазаривать своё бесценное время! Истина не перестанет быть истиной, наткнувшись на хулигантские выходки и гнусные бесчинства тупых юнцов, им не поколебать её при всём их инфернальном желании! Выходки старых седовласых идиотов, при кажущейся большей их весомости, тоже не поколеблют её! Я продолжаю утверждать, что мной произведено открытие новой вселенской науки! Вы, как я вижу, намерены оспорить это, и я всей душой сочувствую вам. (Неясные крики со всех сторон) Предлагаю провести научный эксперимент! Скажите, вы не будете против того, чтобы выдвинуть из вашей среды любое количество представителей, которым мы поручим проверить истинность сказанного мной?
Желчный старикашка с перекошенным от злобы лицом – профессор сравнительной анатомии господин Саммерли, в иссущенном теле которого словно угнездился дух средневекового богослова, иезуита и тайного любителя аутодафе, сорвался с места. Сардонически, он стал верещать о том, не является ли заявление профессора Челленджера скрытой рекламой его и без того неимоверно разрекламированной поездки в Южную Америку, в верховья реки Амазонки, о которой он так победно вот уже полтора года трубит на всех перекрёстках и пабах.
Не обращая внимания на иронический подтекст, Челленджер кивнул ему в знак согласия.