Заснеженное чудо - стр. 9
Теперь гул в классе совершенно стих. Тростник съежился, превратившись в сухие былинки, не способные издать даже шорох. Я с презрением оглянулась на Славку, сидевшего позади меня на соседнем ряду. У него было абсолютно невозмутимое лицо. Вот наглец!
– Пока виновные не уберут за собой, урок я начинать не буду! – выдвинула ультиматум Ирина Леонидовна и, сев за свой стол, уткнулась в журнал или еще в какие-то записи – мне со своего места не было видно, потому что в кабинете химии учительский стол стоял на небольшом возвышении. Но что губы у Ирины Леонидовны были обиженно поджаты – это я разглядела со всей четкостью.
Прошло минут пятнадцать, а то и половина урока… Ничего не менялось. Пристыдить вслух Славку с Денисом никто не решался. Не потому, что их кто-то боялся, было бы кого бояться. Просто в нашем возрасте работает негласный закон не сдавать своих. Очень сомнительный закон, между прочим. Ирина Леонидовна тоже нам вроде как не была чужой. По крайней мере, она никогда нас не обижала и даже пыталась с нами шутить. Говорить на нашем языке.
– Я сейчас выйду ненадолго, – произнесла Ирина Леонидовна, вставая со своего места. – Надеюсь, что, когда я вернусь, этого мусора посреди класса уже не будет.
Это был большой поступок, на мой взгляд. Она давала возможность Славке с Денисом исправить свою ошибку и при этом остаться в тени. То есть гарантировала их ненаказуемость. Лишь бы все исправили, а там уж пусть все содеянное останется на их совести. Я была согласна с Ириной Леонидовной целиком и полностью.
Однако кое в чем она просчиталась. Да и никто из нас не ожидал, что после ухода химички из класса Славка с Денисом не тронутся с места. Класс оцепенел – то ли от возмущения, то ли от изумления. Слышались негромкие восклицания, все осуждали ребят, но заставить их убрать листы бумаги не могло, как оказалось, ничто.
Я, со своей стороны, не могла понять, что движет – или, точнее, почему не движутся – Славик с Денисом. Было ощущение, что у них взыграл спортивный интерес: а что будет дальше? На что еще решится Ирина Леонидовна, чтобы заставить их убрать мусор? А может, сама уберет? А вдруг начнет наконец урок, смирясь с мусором посреди класса? Это было, конечно, гнусно…
И тут – кто бы мог подумать?! – Наташка встала, торопливо подошла к разбросанным бумажкам и стала собирать их, прижимая к своей груди. Так как бумаг было много, часть из них снова падала на пол, но Наташка опять терпеливо их поднимала и комкала, опустив глаза, спрятав свой взгляд от всего класса.
Когда она выпрямилась и уже развернулась было по направлению к мусорной корзине, стоявшей у учительского стола, дверь класса открылась. Ирина Леонидовна, как всегда, очень быстро прошлась по классу и заняла свое место за учительским столом. Казалось, она даже не заметила у мусорной корзины оторопевшую, покрасневшую Наташку.