Запоздалая свадьба - стр. 5
Чуть наклонив кольцо, Тоби прочел латинскую надпись на внутренней стороне крышки и, переведя древнее предостережение, чуть поморщился.
Подняв глаза, он встретился взглядом с Аспазией.
– Это старинное кольцо, так называемое мементо мори1. Они были очень распространены раньше. Напоминали смертным о том, что все сущее бренно и преходяще.
– Да.
Она чуть крепче обхватила себя руками.
– Ты сказала, что его оставили у тебя на крыльце?
– Его нашла экономка. Кольцо лежало в маленькой коробочке, обтянутой черным бархатом.
– А записка? Хотя бы пара слов?
– Ничего. Только проклятое кольцо.
Аспазия вздрогнула, уже не пытаясь скрыть тревогу.
– Теперь понимаешь, почему я сделала все, чтобы найти тебя как можно скорее?
– Невозможно, – отрезал он. – Закери Элланд мертв, Аспазия. Мы оба видели тело.
Она снова прикрыла глаза, как от боли, но тут же вскинула голову:
– Нет нужды напоминать мне об этом.
Давно, казалось, забытые угрызения совести вспыхнули с новой силой.
– Разумеется, нет. Прошу прощения.
– Потом, – медленно протянула она, – ты говорил мне, что слышал о другом человеке, который, подобно Закери, сделал убийство своей профессией и пользовался тем же ужасным знаком как собственной визитной карточкой.
– Успокойся, Аспазия.
– Ты еще сказал, что его так и не поймали и что доказательств его преступлений вообще не нашлось, хотя бы потому, что жертва на первый взгляд всегда погибала случайно или от естественных причин.
– Аспазия…
– Может, он все еще где-то здесь, Тобиас. Может…
– Слушай меня внимательно, – перебил он тоном, мигом заставившим ее замолчать. – Тот, настоящий, Мементо Мори, даже если до сих пор и жив, уже слишком стар. Слухи о нем ходили несколько десятилетий назад. Крекенберн и кое-кто из его приятелей слышали их, когда сами были совсем молоды.
– Это я знаю.
– И они в конце концов пришли к заключению, что история профессионального наемного убийцы была всего лишь мрачной легендой, питаемой сплетнями слуг, которые любили поболтать в кабачках и стращать друг друга. Закери, вне всякого сомнения, получал огромное удовольствие, воскрешая старые сказки, потому что обожал мелодраму. Ты знаешь, как он любил всякие волнующие истории.
– Да, разумеется. – И хотя в комнате было тепло, Аспазия нервно потерла руки, словно от озноба. – Ты прав, он упивался всяческими драмами и ужасами, был привержен к ним, как некоторые – к опиуму. Просто не мог без них жить, – кивнула она и, поколебавшись, добавила:
– Да, он действительно любил воскрешать эту легенду о Мементо Мори. Похоже, что теперь у кого-то еще появился вкус к мелодраме.