Записки ящикового еврея. Книга третья. Киев. В ящике - стр. 52
Чувствовал я себя неловко после удавшегося блефа, но дело удалось продвинуть.
Следующий барьер пришлось брать в монтажном цехе ЛИЦ. Там была своя специфика и люди проще и суровее. Даже спирт их интересовал не очень – при подготовке самолетов к испытаниям новых приборов заинтересованные московские фирмы широко пользовались расходным материалом «для промывки оптических осей».
Пришлось вызывать подмогу из Киева. Слесарь-механик привез стальные полосы и винты для крепления приборов, а Эдик Роговский начал монтаж приборов и подключение их питания через преобразователь.
Нас в фирме еще не знали и на мою телеграмму «Гранит, Гордиенко: Прошу продлить командировку Роговскому. Рогозовский», я получил ответ «Рогозовскому: Вам командировка продлена». Пришлось звонить в ящик и просить приделать «ноги» к телеграмме.
Вообще-то на территории ЛИИ, огражденной от окружающих полей и аэродрома невысоким забором, порядок соблюдался весьма относительный. Вохра и работяги вовсю пользовались «мягкотелостью»[47] В. С. по отношению к ним.
Механики заметили, что бензина для заправки самолетов иногда не хватает. Учинили проверку. Обнаружили слабо замаскированный шланг, перекинутый через забор. Из цистерны через него перекачивали бензин в запасные баки студебеккеров, подъезжающих с другой стороны забора. Воровали понемногу, но иногда не вовремя.
Второй случай. К проходной изнутри подъезжает трактор с новеньким прицепом, в котором гремит слабо привязанная бочка. Охрана строго справшивает: «Что в бочке? Документы есть?» – «Документов нет». – «Выгружай». Выгрузил и проехал через проходную. Увозя новенький прицеп.
На монтажный цех угрозы пожаловаться Гризодубовой не производили того действия, как на КБ. Пришлось ей действительно пожаловаться, благо на примере Эдика и нашего механика можно было сопоставить квалификацию и объемы работы. В. С. вздрючила не только начальника, но и мастеров. После чего рабочие на меня косились, но вертолет в срок сделали.
Пока делались чертежи и монтировались приборы, готовилась и утверждалась программа испытаний.
В нее, помимо экспериментов по точному пеленгованию, вошли измерения шумов, исследования следящей системы электропривода антенны, наблюдения за динамическим поведением опускаемого устройства.
Гризодубова познакомила меня с экипажем. Летать с нами должен был первый пилот Толя Соловьев, два года назад отлетавший на Госиспытаниях Оки. На тех испытаниях второй пилот менялся, в конце появился Юра Хрущев. С нами он был с самого начала. Важную роль в экипаже играл бортмеханик Виталий (фамилию, увы, забыл), он единственный, кто помнил, как раньше был оборудован вертолет и успел подсказать несколько полезных вещей при монтаже.