Записки убийцы - стр. 63

Его острая потребность контролировать то, что я делаю или не делаю в отношении той ночи, – это как то, почему я на данный момент принимаю решение оставить Младшего при себе.

– Что ты знаешь про эту татуировку?

– Ничего.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Ты лжешь.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Однако ты не стал отрицать, что соврал. Почему ты увиливаешь?

– Почему ты так стремишься засветиться там, где не хочешь светиться?

– И при этом ты якобы не знаешь, кто в этом замешан… Ясно. Вранье. Кругом вранье. – Я не даю ему времени ответить. – Я проверю твое алиби. И свяжусь с тобой, как только сделаю это.

Поворачиваюсь и направляюсь к выходу, но в тот момент, когда уже тянусь к дверной ручке, его рука оказывается на двери у меня над головой – его большое тело так чертовски близко, что он почти касается меня. Так близко, что я чувствую его запах. И Кейн пахнет той жизнью, которая когда-то была для меня как наркотик, – жизнью, которую я любила, а теперь ненавижу.

– Выпусти меня, – мягко прошу я.

– Ты не будешь задавать вопросов о том мужчине или о той ночи, Лайла. Ты не единственная, кому есть что терять.

Поворачиваюсь к нему лицом, проклиная решение, которое теперь не дает мне прикоснуться к нему.

– Что случилось с тем Кейном, который доверял мне так же, как я доверяла тебе той ночью?

– Я доверяю тебе, Лайла.

– Мне кажется, ты был только рад видеть меня на другом конце страны.

– Потому что я не звонил? – Он склоняется еще ближе. – А хочешь знать, почему я не звонил?

– Потому что это я сказала тебе не звонить.

– Ты думаешь, это помешало бы мне позвонить тебе? Или приехать за тобой, если б мне этого захотелось?

Эти слова ранят сильнее, чем следовало бы, а еще доказывают, что я полная дура всякий раз, когда этот человек касается моей жизни.

– Между нами все кончено.

– Ничего между нами не кончено, Лайла, и если ты думаешь, что мое молчание означало, что между нами все кончено, то ты скоро поймешь, что это не так. Не задавай вопросов, последствия которых могут оказаться непредсказуемыми для нас обоих.

Кейн толкает дверь, и несколько долгих мгновений мы смотрим друг на друга, и то, что повисает между нами, – это некая странная смесь сексуального напряжения, гнева, вызова и чего-то еще, чему я не могу дать названия. Я отворачиваюсь от него и выхожу из кабинета, и вот теперь – теперь я в своем Иноземье, в своей безопасной зоне, в своем укромном месте, где я абсолютно ничего не чувствую. Где Кейн и прошлое не способны добраться до меня. Спускаюсь по лестнице, медленно и непринужденно, и прохожу через вестибюль. Выхожу из здания под порыв ветра с океана, дующего мне в спину, и лавирую между машинами, пока не оказываюсь рядом со своей прокатной тачкой, где нахожу конверт с прикрепленной к нему красной ленточкой. Дыхание у меня пресекается – это явно от Младшего.