Записки убийцы - стр. 31
Тик.
Так.
Тик.
Так.
Поморщившись, поворачиваю ключ и открываю дверь, после чего включаю свет и начинаю подниматься по двум пролетам деревянной лестницы, пока не добираюсь до мансарды, которую мои родители давным-давно превратили в кабинет. Оказавшись наверху, вижу уходящие далеко ввысь наклонные потолки, в то время как стены, обшитые деревянными панелями в тон полу, старят пространство и уменьшают его. Быстро пересекаю комнату, которую моя мать называла берлогой, а отец – просто своей. То есть до тех пор, пока мать не умерла и эта мансарда не стала моей.
Останавливаюсь перед тяжелым дубовым письменным столом перед арочным окном, который занимает центральное место в комнате, и бросаю на него свою сумку. Собираюсь убрать в нее пакетик с запиской, но ловлю себя на том, что колеблюсь, и в конце концов решаю оставить его на виду.
– На виду? – передразниваю я вслух собственные мысли, по-прежнему невольно разговаривая сама с собой. – Какой-то призрак зацапает его и твои ключи, Лайла, или что? Потому что здесь больше никого нет.
И все же я способна распознать интуитивные намеки, когда получаю их, и давно перестала пытаться найти логику в том, откуда они берутся. Они просто приходят. Они требуют. Я к ним прислушиваюсь. Те несколько раз, когда я этого не делала, заканчивались катастрофически, хоть я и упорно пыталась отрицать собственную вину в этом. Еще одна катастрофа мне сейчас совсем ни к чему.
Обхожу стол, открываю верхний ящик и с некоторым облегчением кладу пакетик внутрь, сама не понимая, отчего так спешу проделать это. В любом случае дело сделано. Быстро подхожу к двери слева от лестницы, открываю ее и вхожу в гардеробную, погруженную в кромешную тьму. Шагнув вперед, нащупываю шнурок, свисающий с потолка, и дергаю за него. Почти мгновенно в глаза мне бьет свет, ослепляя меня, – напоминание о том, что я временно ввинтила в патрон сверхмощную лампочку из гаража, которая, похоже, два года спустя светит все так же ярко. Заменить ее руки не дошли, поскольку я и походы по магазинам сочетаемся не лучше, чем собачьи галеты и макароны с сыром быстрого приготовления, которые только и оставались у меня в буфете, когда я уезжала из Лос-Анджелеса.
Смаргивая плавающие перед глазами пятна, обвожу взглядом пространство: наклонный потолок над головой, старую униформу моего отца, оставшуюся со времен его работы начальником полиции, висящий рядом одинокий чехол с платьем, которое я надевала на одно из награждений моей матери… Воспоминания, мимо которых я прохожу – как в буквальном смысле, так и мысленно, – чтобы подобраться к деревянному сундуку, занимающему всю заднюю стену.