Записки советской переводчицы. Три года в Берлинском торгпредстве. 1928–1930 - стр. 14
И побежала вверх по лестнице.
Через полчаса, достаточно нагулявшись по дворцовым коридорам, с бьющимся сердцем я подошла к двери комнаты № 438. На ней была дощечка:
КОМИССИЯ ВНЕШНИХ СНОШЕНИЙ ВЦСПС.
Я открыла дверь. Коридорчик и в нем несколько дверей. На первой надпись – «Секретарь Комиссии внешних сношений – Гецова». Вхожу. Паркет блестит, как зеркало, два массивных письменных стола, у стен новешенькие лакированные стулья. За столом красивая женщина. Гладкая прическа с пробором посредине, большие серые глаза, приятное, типично русское лицо. Только кокошника не хватает.
Около нее два телефона на столе и третий на стене. Прямой провод с Кремлем, как я потом узнала. Она непрерывно говорит то по одному, то по другому, то по третьему.
– Алло, дайте Кремль. Это Кремль? Говорит Гецова. Мне надо на завтра три пропуска в Грановитую палату. Два американца и переводчица. Будут? В порядке.
– Алло, алло, товарищ Петров, не забудьте, что в гостинице нет апельсинов. Англичане уже второй день без апельсинов, ведь это безобразие. Что? Будут? Да ведь вы и вчера обещали. Ну смотрите.
Наконец Гецова обращает внимание и на меня:
– Что вам, товарищ?
– Моя фамилия Солоневич, меня к вам просила зайти Л-ль.
– Ах да, вот отлично. Вы английским владеете?
– Да, французским, немецким, английским и немного испанским.
– Ну, остальные языки мне сейчас не нужны. А вот английским. Можете ли вы завтра же выехать с английской делегацией в поездку? Мы вам дадим десять рублей в сутки на всем готовом. Согласны?
– Товарищ Гецова, все это так внезапно, я бы хотела поговорить с мужем.
– Ну о чем же говорить? Соглашайтесь. Кто здесь вас во Дворце труда, кроме Л-ль, знает?
– Здесь никто, но у меня хорошие удостоверения из Одессы.
– Покажите.
Я вынула удостоверения с последнего места службы в Одесской конторе Внешторга и от АРА – American Relief Organization. Там были перечислены языки, которыми я владею, и были даны лестные отзывы о моей работе.
– Нет, этого мало, необходимо поручительство члена партии. Без этого я не смогу принять вас на работу. Где работает ваш муж? Здесь же, во Дворце труда? Вот пусть из его союза кто-нибудь и поручится.
Я поспешила вниз к мужу. Рассказала, в чем дело. Нам обоим, конечно, было неприятно расставаться, тем более что до этого мы несколько месяцев провели врозь, он в Москве, а я в Одессе. Но предложение казалось мне настолько соблазнительным, мне так хотелось войти в контакт с настоящими, живыми англичанами, и казалось, что двери за границу как будто приоткрываются. Мечты бурным вихрем завертелись в моей голове. Обсудив все, мы решили, что поехать все-таки следует. Как почти у каждого беспартийного советского гражданина, у мужа был свой «ручной» коммунист, и он отправился к нему за рекомендацией. Минут через сорок товарищ М-в из культотдела позвонил Гецовой и поручился за меня.