Записки штурмовика (сборник) - стр. 18
После этой инструкции фон Люкке спросил, все ли поняли задание. Я был очень доволен, что участвую в таком серьезном деле, и дал себе слово отличиться в нем.
Мне пришлось ехать в Бернау поездом. Ехали мы группой в восемь человек. На вокзале устроили небольшой скандал. Оказалось, что в вагоне едет целая компания евреев. Мы их деликатно пощупали и выбросили из вагона. Они подняли крик, причем выяснилось, что они не евреи, а итальянские студенты. Черт с ними, пусть не будут похожи на евреев! На крик прибежали двое полицейских, но поезд уже тронулся. Мы запели песню с припевом: «Пока кровь еще стекает с наших ножей, все идет прекрасно». Видно было, что в вагоне многим не нравимся ни мы, ни наша песня, но никто ничего вслух не высказал.
В Бернау из каждого вагона выскочило по нескольку штурмовиков. Затем мы группами отправились в указанном нам направлении, в роще нас собралось человек двести; командовал какой-то никому из нас не знакомый парень. В одиннадцать часов мы начали окружать Фельзенэк и минут через сорок с криком «смерть марксистам и предателям» ворвались в дома. Там, где двери были закрыты на засов, мы в одно мгновение разбивали окна и прыгали внутрь. Наши упражнения нам пригодились.
В домике, куда проник я с Колем, все спали, и наше шумное появление вызвало ужас. Я совершенно ошалел от криков женщин и детей; видел, как Коль налетел на человека, вскочившего с постели, и ударил его ножом в грудь. Я ограничился тем, что стал разбивать жалкую мебелишку, находившуюся в комнате. Коль схватил меня за плечо:
– Здесь хватит, бежим дальше.
Но когда мы попытались ворваться в следующий дом, нас встретили револьверными выстрелами. Я полез в разбитое окно, но вдруг почувствовал сильный удар в плечо и от боли потерял сознание.
Очнулся я в грузовике. Мне объяснили, что я ранен в плечо, но что стрелявший из окна отправлен на тот свет. В общем наша операция прошла удачно. В Фельзенэке не осталось ни одного дома, в котором не похозяйничали бы наши штурмовики. У нас шесть раненых, в том числе я.
Через час меня подвезли на грузовике к квартире доктора Парске. Это был человек лет тридцати пяти с неподвижным и жестоким лицом. Он разрезал рукав моей рубашки, осмотрел рану и нашел, что пуля застряла в левом плече. Делал он все очень грубо, так что я начал стонать.
– Нельзя быть бабой, – сказал доктор.
Затем он заявил, что сейчас отвезет меня в городскую больницу, так как необходимо извлечь пулю. Через час Парске и другой доктор вынули мне пулю. Это было чертовски больно.
После того как я оказался на больничной койке, я начал вспоминать происшедшее и, откровенно говоря, был очень доволен, что мне не пришлось действовать револьвером или ножом. Очень уж тяжело вспомнить, как кричали женщины и дети во время нападения на Фельзенэк.