Размер шрифта

Записки простодушного. Жизнь в Москве - стр. 8

– Очень просто: первой жене я говорю, что иду ко второй, второй говорю, что иду к третьей, а сам иду спать.

Татьяна Вячеславовна (Булыгина) спела блатную песню, интересную неожиданными сюжетными поворотами.

Иностранный шпион хочет получить «советского завода план» у рецидивиста, предлагая ему «жемчугу стакан» и соблазняя поездкой «в западный Марсель»:

Там девочки танцуют голые,

Там дамы в шеншелях,

Лакеи носят вина,

Бандиты носят фрак.

Однако шпион просчитался: рецидивист оказался истинным патриотом своей страны:

Мы взяли того субчика,

Отняли чемодан,

Отняли деньги-франки

И жемчугу стакан.

Потом его мы сдали

Властям в НКВД

С тех пор его по тюрьмам

Я не встречал нигде.

И концовка:

Меня благодарили власти,

Жал руку прокурор,

И тут же посадили

Под усиленный надзор.

И вот теперь, братишечки,

Одну имею цель:

Ах, как бы мне увидеть

Этот западный Марсель,

Где девочки танцуют голые,

Где дамы в шеншелях,

Лакеи носят вина,

Бандиты носят фрак.

Результатом работы Сектора была четырёхтомная коллективная монография «Сравнительно-исторический синтаксис восточнославянских языков» (М.: Наука, 1968–1973).

Спорт

Днём в обеденный перерыв мы зачастую делали зарядку во дворе Института или играли там в волейбол. А после работы в конференц-зале Института, где только что кипели научные страсти, мы – Юра Апресян, Игорь Улуханов, Лена Сморгунова, Кира Филонова, Алла Сабенина, я – сдвигали кресла, устанавливали столы и играли в пинг-понг. Даже в соревнованиях Академии наук участвовали. Когда полем битвы был наш Институт, в конференц-зал приходили наши болельщики, даже старшие коллеги, как Софья Владимировна Бромлей, и горячо нас поддерживали. Соперниками были зачастую большие академические институты, и мы обычно проигрывали. Но ведь князь Святослав прав: «Мёртвые сраму не и́мут».

Но играли мы не только в настольный, но и в «настоящий», большой теннис. Институт снимал корт в Лужниках. Теннисисты – я и мои коллеги – Алла Сабенина (чуть ли не первая ракетка Академии наук!), Демьянов, Улуханов, Анацкий, Полторацкий, Реформатский. Да-да, вы не ослышались: профессор Александр Александрович Реформатский, несмотря на почтенный возраст (около 70!) играл с нами в теннис – вместе с женой, писательницей Натальей Ильиной. Она, песательница (как её почему-то называл Реформатский), играла очень неплохо, а Сан-Санычу было уже трудновато метаться по корту. Но если уж мяч попадал ему под руку, то держись – следовал мощный удар. И вообще, замечательный учёный, автор непревзойдённого, яркого «Введения в языкознание» интеллигент Реформатский был крепкий мужик. Заядлый охотник. Его комнату у метро Аэропорт украшали охотничьи трофеи, чучела птиц. Помню живые, часто озорные, рассказы об охоте и об общении с аборигенами, иногда «очень тесном»: «

Страница 8

На следующую страницу