Записки на поверхности. Рассказы и миниатюры - стр. 2

Наташка очень хорошо уловила ритм занавесочных трепыханий. В нужный момент она отвернула край лёгкой ткани, и я беззвучно вплыла в чужую палату в образе страшного призрака.

Визг, которым разразились наши вечные оппонентки был такой силы, что, кажется, пространство между нами чуть не начало сворачиваться в жгут, не говоря уже о наших с Наташкой барабанных перепонках. Однако я стойко перенесла звуковой удар, сделав-таки бесшумный круг почёта по их палате.

После мы благополучно скрылись в своей берлоге, не забыв запереть за собой дверь на крючок. Запирая её, мы уже слышали отдалённые раскаты физрукова голоса, и это привело нас в такое волнение, что мы обе убрякались от страха на мою кровать и «призрачной» простынкой с головами накрылись.

– Откройте! – Надсаждался огромный, как гора, Станислав Андреевич, молотя нашу дверь.

Никто ему, конечно, не открывал. Мы же ещё из ума не выжили!

– Сейчас он увидит, что вы на одной кровати и… – Зашипела Машка.

– Не увидит! – Прошелестела Наташка. – Он вообще ничего не увидит.

И точно. В следующий миг жалкий дверной крючок пал под натиском мощной физруковой руки, и разъярённый дядька оказался в нашей палате. Он щёлкнул выключателем, и… Ничего не произошло! Потому что! Мы! С Наташкой! Ещё! Днём! Вывернули! Лампочку! Ну, разве мы не молодцы? Разве не умнички? Разве не красавицы?

Всеобщий страх сменился тщательно скрываемым ликованием.

– Что случилось, Станислав Андреевич? – Спросила Машка сонным голосом, и это вышло так натурально, что даже у Станиславского с Немировичем-Данченко не возникло бы никаких сомнений.

Может, ведь, когда захочет, быть человеком! Зачем постоянно корчит из себя святошу, непонятно.

– А?

– Что?

«Проснулись» Ирка и Ленка.

Физрук не отвечал. Он продолжал отчаянно щёлкать выключателем. Я почувствовала, как тело Наташки начинает сотрясать беззвучный смех, и испугалась. Её состояния мгновенно передаются мне, и мы обе теперь буквально душились под простыней.

Станислав Андреевич ещё долго кричал и ругался. Нам уже было ясно, что он сам не уверен в своей правоте. Так всегда бывает, когда нет ни одного доказательства предположениям. Прооравшись, он отругал напоследок ещё и соседнюю палату за поднятый среди ночи визг и ушёл. У него образовалось нынче много работы: наши дорогие оппонентки и он сам перебудили весь наш домик и ещё парочку соседних. Он ещё долго разгонял учеников по палатам, попутно объясняя что-то другим заспанным учителям.

– Какой-то он стал нервный в последнее время, – заметила я в полный голос, и вся наша дружная палата покатилась со смеху.