Записки на поверхности. Рассказы и миниатюры - стр. 4

У Костяного было тепло, светло и сытно, но я чувствовал, что здесь творится что-то неладное. Один вид Костяного нагонял на меня тоску и ужас. Однако это было не всё. Я ощущал присутствие рядом чего-то холодного, жуткого, тёмного. Это не давало расслабиться ни на секунду.

Первым исчез Весёлый. Кажется, его забрали во время сна. Мы никогда его больше потом не видели.

Потом пропал Задумчивый. Костяной протянул к нам в дом свою ручищу, и все кинулись врассыпную. Задумчивый застыл на месте. Больше он никогда среди нас не появлялся.

Через некоторое время я остался один. Ледяной ужас подкрадывался всё ближе, но я решил, что просто так не сдамся.

Однажды Костяной явился и по мою душу. Я долго сражался с ним. Мне даже удалось прокусить защитный барьер, которым большие нередко покрывают свои ручищи.

Это не спасло. Костяной загонял меня так, что я был почти без чувств, когда он кинул меня, вконец обессилевшего, в темноту. В той темноте было немного света, и я разглядел, а после и ощупал гладкие, прозрачные стены, трухлявый пол, какие-то палки.

Одна из палок оказалась живой, хоть и ужасающе холодной. Она обвивалась вокруг другой, неживой палки и смотрела на меня, не мигая, страшными жёлтыми глазами. Из огромной безгубой пасти высовывался и сразу же всовывался обратно раздвоенный язык. Палка не имела конечностей, но передвигалась очень быстро. Она двигалась ко мне с одной целью: навсегда отправить меня в самое последнее моё, тёмное, страшное и голодное небытие. Никаких сомнений в этом не было, и быть не могло.

Я собрался в комок, но не от страха. Страх куда-то исчез. Осталась холодная, расчётливая злость. Я приготовился дать отвратительной безногой палке бой.

Подпустив врага поближе, я кинулся прямо к её отвратительной морде и принялся драть её изо всех сил когтями. Палка отпрянула, а я прыгнул на неё и попытался вцепиться зубами в её мерзкую, почти неживую голову.

Костяной вытащил меня на свет, грохоча страшные ругательства. Палка в панике пыталась забиться между какими-то предметами, но это удавалось слабо. Спрятаться в её темноте было толком некуда.

Я снова оказался на свету, в тепле и сытости, но теперь я был один. Кажется, я теперь никогда больше не увижу никого из своих братьев, и одиночество теперь со мной навсегда.

Однако я жив, и я всё же не один.

Вскоре меня забрала к себе Красивая. Там, где она живёт, есть ещё Тёплая, Шумный и Добрый. Красивая и Тёплая заботятся обо мне, Шумный меня побаивается, а Доброго я вижу редко. В основном, только когда зажигается искусственный свет. Днём Добрый пропадает где-то.