Записки доктора Тихонина. Промысел божий - стр. 11
– Наша свадьба отменяется. Я не хочу тебя больше видеть.
Я двинулся к двери, в тайне надеясь, что Лиля попытается остановить меня и придумает какую-нибудь невинную версию того, что произошло. Но она осталась молча стоять в комнате. Весь остаток дня я провел, бесцельно бродя по улицам, домой идти не хотелось. На следующий день я пришел на работу и, собрав все три экземпляра моей диссертации и папку с сопроводительной документацией: авторефератами, разрешениями, рецензиями, отзывами, даже напечатанными уже бюллетенями для голосования, и выбросил их все в мусорную корзину. Остальные сотрудники смотрели на меня с недоумением. Из кабинета появился завлаб, которому видимо, рассказали, что я вытворяю. Он посмотрел на меня и сказал помощнику пойти и принести обратно все, что я выбросил. Он молча просмотрел все ли на месте, потом сказал остальным приниматься за работу, а сам вернулся в свой кабинет, забрав с собой «макулатуру» с результатами моего труда, бросив на ходу:
– Зайдите ко мне Вадим.
Когда я вошел в его кабинет, то увидел, что он наливает в стаканы коньяк. Один из них он протянул мне и сказал:
– Ты можешь мне не верить, но все наладится. Кроме того, ты не должен так поступать с работой твоего отца. Да и с моим вкладом в нее тоже, я ведь все это время не был сторонним наблюдателем.
– Извините, нервы не выдержали.
– Успокойся и иди работать.
Прошло две недели, проверяющие ничего не найдя, убрались с наших глаз. Завлаба и сотрудников перестало угнетать присутствие представителей закона и в конце дня, тем более это была пятница, в лаборатории устроили небольшой праздник. Накрыли столы, и выпили за «победу», молодые люди принесли магнитофон и начались танцы. Меня пригласила на медленный танец наша новая лаборантка, молодая, симпатичная хохотушка. Во время танца она вдруг серьезно взглянула на меня и спросила:
– У вас проблемы в личной жизни? Почему вы такой грустный?
– А вам не кажется милая девушка, что задавать такие вопросы малознакомым людям не принято.
– Но мы вместе работаем, и ваша скорбная физиономия целыми днями портит мне настроение. «Терпеть ненавижу» несчастных людей.
– Выход простой, не смотрите на мою скорбную физиономию.
– Но она мне нравится.
– А вот с этим я вам ничем помочь не могу.
После этого танца я покинул вечеринку, и ноги сами привели меня к дому Лили. В ее окнах горел свет. Я долго колебался, перед тем как зайти, хотя у меня был нормальный предлог: забрать свои вещи, то есть оставленные в ее квартире домашние тапочки. Когда я позвонил, дверь мне открыл «научный коммунист». Я молча прошел мимо него в комнату. Там находилась Лиля и незнакомый мне мужчина. Меня это сильно удивило. Они сидели за столом, и пили коньяк. Лиля теперь выглядела иначе. Она была теперь брюнеткой, со слегка подкрашенными веками и губами. На ней был строгий, стильный костюм серого цвета и черные, лаковые туфли на шпильках. Незнакомый мне, богато одетый мужчина сидел вплотную к Лиле. В одной руке он держал стакан с коньяком, а свободной рукой слегка поглаживал шею моей бывшей невесты. Я посмотрел на Лилю, которая все это время с видимым удовольствием наблюдала за происходящим. Мужчина, посмотрев на меня, криво усмехнулся и сказал Лиле сварить и принести нам кофе. Она беспрекословно подчинилась. Мужчина просверлил меня взглядом маленьких, почти прозрачных глаз из под белесых бровей и спросил: