Записки артиста - стр. 41
Воспоминания пролетают значительно быстрее, чем пехота движется на нас: каждый шаг врага – это молниями памяти освещенные годы жизни. Недаром говорят, что перед смертью кладовая памяти буквально в течение нескольких секунд выбрасывает из себя и прокручивает «киноленту» всей твоей жизни, даже при закрытых глазах. Где же экран? На закрытых веках? В голове? Где «киноаппарат» памяти? Какие силы его запускают? Человеки безнадежно беспомощны: они не знают тайны происхождения не только собственного, но даже, скажем, червя или пчелы. Человеки не знают, как вылечить бронхиальную астму и религиозную разобщенность; они не знают, к чему приведет бесконечное, беспардонное ковыряние в теле Земли. А вот как эффективнее стрелять друг в друга – человеки научились. Мало того – тех, кто придумывает оружие все более и более массового уничтожения, холят, берегут. Научились обманывать друг друга и убивать, убивать, убивать…
Сегодня 22 апреля, а Кенигсберг был взят 9 апреля. Перед штурмом города были часовая авиационная и артиллерийская подготовки. Одна из целей нашей артбригады – форт № 13. Весь город опоясан оборонительными бетонными фортами. Стволы наших орудий от большой огневой нагрузки стали красные…
Пехота пошла вперед, мы подтягиваем орудия, а командиры батарей, дивизионов и полков входят с пехотой в город для визуальной корректировки огня тяжелых орудий, стоящих в 3–5 километрах. Осматриваем разрушенный форт № 13. В нем оказался… склад людских и конских (!) противогазов. Смешно и горько! Зря стреляли по нему, по форту!
Вошли в город… Пожары, пожары… Особенно жарко в центральной части разрушенного красивого Кенигсберга. Для того чтобы проскочить отрезок дороги в какие-нибудь 50–100 метров или от дома к дому, приходилось обливаться водой и быстро-быстро пробегать это пространство. А если попадался брошенный велосипед – мчаться на нем между очагами огня.
Кто на какой улице – наши или враги, в этой кошмарной катавасии понять или предугадать было невозможно. Вдали улицы появилась большая группа немцев. Прекрасно помню название улицы: «Генерал Лицманштрассе»… Я и мой ординарец с рацией могли спастись, только спрятавшись в продырявленном осколками высоченном металлическом резервуаре с лестницей, к нему приставленной. Черт знает для чего предназначенном. Забрались в него. В дырки видны приближающиеся немцы. «Мизансцена» – ха-ха-ха! – зеркально похожа на наше теперешнее положение в подвалах на берегу Куршского залива. Разница была лишь в том, чтобы не выдать своего местонахождения. Не стрелять! Не дай Бог!..