Записки. 1917–1955 - стр. 124
23 марта я выехал в Гаагу. За некоторое время до того наш поверенный в делах в Голландии Бах сообщил циркулярно всем нашим миссиям, что голландское правительство наложило арест на суммы Гаагского отделения Московского Комитета помощи военнопленным, и сам заведующий этим бюро бывший эмигрант Шелгунов (кажется, это был псевдоним) был подвергнут личному задержанию за его большевистское направление. Вместе с тем, Бах запрашивал, нет ли в Европе какого-либо органа, который мог бы добиться передачи белым этих сумм. Обсудив этот вопрос, мы с Чаманским решили, что я поеду в Гаагу и постараюсь вызволить эти деньги. При поддержке Баха визу в Голландию я получил довольно легко, – разрешили мне проезд и немцы, – и, не теряя времени, я двинулся в путь.
Балтийское море еще не было тогда протралено, и посему переправа в Германию производилась лишь засветло. Поэтому приходилось выезжать из Копенгагена вечером и ночевать в дороге, чтобы пароход-паром мог выйти из Гессера в Варнемюнде около 8 часов утра. Все мои спутники были сперва немцы. Несмотря на проигрыш войны, большинство их было настроено весьма шовинистически. Войну вызвала Россия, утверждали они, объявив мобилизацию еще с весны. Проиграна война немцами была только благодаря революции. Теперь мира Германия не подпишет. Больше всего боялись в Германии русских большевиков, со своими же надеялись справиться, если только получат продовольствие. Везде организовывают гражданскую гвардию, армию восстанавливают из добровольцев. В Германии недостает сырья и угля, для перевозки которого нет подвижного состава.
Около 12 часов мы были в Варнемюнде, маленьком купальном городке, сейчас совсем мертвом. Мои спутники все искали здесь рыбы, но напрасно. Я с ними обошел все местечко. Одеты немцы прилично, следов истощения не видать. Много говорили про смертность стариков и детей. Молоко давали только детям до 2 лет, по пол-литра в день. Бледны и худы только молодые мужчины, видимо, бывшие в армии. Лошадей и скота видно очень мало. Способ сообщения только трамвай. Автомобилей почти нет. В Варнемюнде просидели мы до 4-х с половиной часов, почему и зашли в кафе. За стакан чая, стакан шоколада на воде и два куска торта, довольно слабого, взяли 6,5 марок. Здесь давали сахар, чего позднее в Германии я не видел: вероятно, это была контрабанда из Дании или Швеции. Масла давали 50 граммов в неделю, но его можно было купить по повышенной цене. Везде были мешочники, как и в России. И здесь с ними борются, но тоже напрасно.
В поезде на Гамбург было свободно. На проезд нужно особое разрешение. Скорых поездов почти нет. Вагонов с выбитыми стеклами я не видел, но было все-таки очень холодно. В вагонах все шторки оборваны, – говорят, солдатами. Много видно надписей в солдатском вкусе, прежней немецкой чистоты нет. Освещение газовое, но в большинстве купе испорченное, почему едут больше в темноте.