Запасной инстинкт - стр. 26
Глава 7
– Теперь давайте раскладывать по своим полкам все, что имеем.
Никитину уже надоело топтаться на одном месте. Более непонятного дела он не встречал за всю свою карьеру сыщика. В процесс включались новые действующие лица без всяких на то оснований. Как могут быть связаны единым умыслом преступника убийства положенца Вирта, ученицы средней школы и нувориша Верника? Пока ответа на этот вопрос не было. Если в городе завелся маньяк, то почему он действует вопреки всем мотивам поведения, известным мастерам сыска? Непонятно!..
– Сергей, какого цвета были глаза жертв? У них одинаковое прошлое, цвет волос, манера говорить? Какова связь между ними? Даже здесь опереться не на что. Как больной, по фамилии Русенков, человек не для бесед, может знать про какой-то метагексоэпам? Кто он? Почему под ногами постоянно путается главврач и Русенков при нем косит под дебила? Ты спрашивал у экспертов, Игорь, что такое этот… метагексоэпам-два?
– Спрашивал, – доложил Стариков. – Они сказали, что это каша, мед, дерьмо и пчелы в одном слове.
– Спасибо, – поблагодарил Никитин. – Сейчас иди и делай запрос на сотрудника УВД города Мурманска Русенкова Антона Антоновича. Все-все-все. «Хочу все знать». Захватил в юности такой киножурнал? Михаил, что по запросу в Москву?
– Ждем-с.
В конце стола зашевелился, словно пробуждаясь, Черников.
– Сегодня проверил все ориентировки за год по области. Человек в сером плаще нигде не отсвечивал.
– Да. А что насчет социального работника в черных брюках?
– Наружка его пасет. Раз молчат, значит, ничего выдающегося не происходит. Будем ждать письменного ответа. Может, там что прояснится.
– Понятно. – Никитин тяжело вздохнул.
У него было такое же ощущение в юности, когда он прыгал с парашютом. Ты стоишь перед вечностью, и не на что опереться.
– Что, Сергей, через полчаса нужно выдвигаться к мемуаристу Муромову?
– А ты коньяк купил?
– По дороге возьмем.
В тот момент, когда Александр и Сергей поднимались по лестнице дома, в котором жил доктор Муромов, в квартире данного персонажа происходило следующее.
Муромов барахтался на кровати, пытаясь вывернуться из-под подушки, которая тяжким грузом давила ему на лицо. В изголовье мемуариста на коленях стоял человек в коричневой кожаной куртке и с силой давил на эту самую подушку. С удовлетворением почувствовав, что барахтанье стало носить конвульсивный характер, он удвоил усилия, желая побыстрее закончить с этим делом.
И тут произошло непредвиденное. Раздался звонок в дверь. Человек вспомнил, что не запер ее изнутри, а лишь прикрыл, и мысль об этом разом изменила его планы. Он оставил подушку на голове жертвы и выскочил на балкон.