Запахи приносятся неожиданно - стр. 11
Хозяин дома спиной вперед подошел ближе, полуобернулся:
– Философ сказал: не смотри вперед, опасность всегда сзади. Всем нужны деньги, деньги, деньги. Деньги не любит только тот, кто их не любит. Но разве есть тот, кто откажется от денег? Философ говорит: никогда не считайте деньги, потому что деньги любят счет. А чужие деньги никогда не бывают чужими, если их положить в свои карманы.
Раппопет замешкался, его в данный момент совсем не интересовали деньги, эти слова сбили с толку. Потоптался, продолжая глядеть поверх калитки на профиль местного жителя:
– Деньги? Ты на что намекаешь, дядя? Говори открытым текстом, нечего туда-сюда юлить. Поживиться захотелось? Губа не дура. Только номер не пройдет. Я тебе не Лох Дурилыч, чтобы на твои уловки клюнуть. От меня денег не дождешься, ты не продавец, а я не покупатель. Не собираюсь перекладывать свои деньги в твой карман. Не надейся, дядя. Охолонись тютельку. Нос-то повороти. Так и будешь перетаптываться ко мне задом? Меня не стоит опасаться, я парень мирный. А ты все-таки отпусти человека с привязи.
– Философ говорит: всему бывает причина, беспричинно не происходит ничего. Как верно, как верно все подмечено. Все в жизни загадочно и непредсказуемо. Например, никогда не знаешь, в какой миг появится первая дождинка, – через плечо с запалом выдохнул горожанин. – Дождь может начаться в любую минуту. Но дождь не нужен, от него одни беды, от него много сырости. Справедливо сказано Философом: дождь вреден, как собаки.
– Кем сказано, дядя? Каким философом? Плюнь ему в глаза, потому что без дождя все засохнет, – мысль Раппопета вдруг ушла в ретроспективу, в стародавние времена, когда ведуны и колдуньи с мольбой просили о дожде и урожае, принося человеческие жертвы каменным истуканам. Жертвы извивались в страхе, понимая, что не смогут остановить течение судьбы, как не сумеют изменить русло реки, что их конец неминуем и безудержен. Между тем после жертвоприношения дождь проливался на землю живительными потоками, заставляя людей бесноваться от радости. Однако здесь сейчас, кажется, все наоборот, хотя дождем даже не пахло. – Впрочем, дядя, мне глубоко наплевать на твое отношение к дождю. Ты лучше перестань корчить из себя безмозглого. Я не собираюсь с тобой словоблудие разводить, – пыхнул Андрюха, его задело, что горожанин, разговаривая с ним, не слушал его, молол какую-то чушь. Тем не менее не взорвался, осадил себя изнутри, не орать же, не разобравшись, что к чему, проглотил раздражение и заговорил миролюбиво, намеренно поддерживая тему, предложенную горожанином. – С тобой не соскучишься, дядя, сплошной цирк у тебя. Только точно скажу, не бойся дождя, его в ближайшей перспективе не ожидается. Небо, глянь, чистое, как зеркало, ни одного облачка. Хотя мне по барабану твои проблемы. И к собакам я дышу ровно. Тебе, видно, нравится париться на этой жаре, а по мне дождичек сейчас не помешал бы. А еще лучше было бы теперь оказаться у реки. Мы этим утром решили сгонять на речку, да сам понимаешь, от отдыха с девчатами одни издержки, свяжешься – каши не сваришь. Поддались на их глупые уловки, погнали куда глаза глядят и очутились в ваших краях. Скажи хотя бы название города. На въезде ни одного указателя, как в беспросветном захолустье. Только бронзовая скульптура. – Раппопет за ручку подергал калитку, запертую изнутри. – И вообще, что тут у тебя творится, почему твоя берлога стоит крышей вниз, последний крик моды, что ли? Зачем человека на цепь посадил, да еще в конуру затолкнул? Игра такая или римское рабство развел на виду у честного народа? Ответь вразумительно, дядя, без болтовни и всякого пустозвонства. Некогда трёпом с тобой заниматься.