Запах счастья. Или Девять песен Старой Ведьмы о том, как быть счастливым - стр. 12
Зачем? Почему? Что-то случилось?
Случилось! Мы входим в новую эпоху, которой требуются счастливые люди. По-другому нельзя.
«Скажите мне подруженьки, /Какая баба русская /Не подходила к проруби, /Не думала повеситься», – так Некрасов описывал жизнь русской крестьянки. И ничего, перманентно находясь на грани нервного срыва и суицида, выживали. Работали тяжко, с надрывом, детей рожали много, половину хоронили. (Сомневающимся предлагаю заглянуть в книгу Владимира Безгина «Повседневный мир русской крестьянки»4, основывающуюся на исследованиях архивных документов, статистических данных и судебных отчетах того времени).
Что вдруг случилось с их правнучками? Не хотят так жить?
Не могут! Так жить больше не получится.
Физически тяжелая крестьянская работа, изнуряющая фабричная работа на примитивном станке не требовали никакого особого душевного настроя, особой концентрации ума и сознания. Теперь же все ровно наоборот! Современное производство, а вслед за ним и конкретные, в том числе самые «козырные» работодатели, требуют от работника «горящих глаз», бодрости, устойчивого позитивного отношения к работе, умения мыслить креативно, сохранять спокойствие в трудной ситуации и брать ответственность на себя. Какая уж тут прорубь! Живя на ее краю, вы уж точно не сможете быть лояльными и ответственными, стрессоустойчивыми и творческими одновременно. Выжить и преуспеть в современном мире может только сбалансированный, душевно тренированный человек.
Должен ли этот человек быть счастлив? Счастья от него работодатель не требует. Но его объективно требует кардинально изменившийся образ жизни современного человека, а также встающие перед ним новые задачи, которые гораздо сложнее и серьезнее тех, что ставит работодатель перед ним.
Однако в России нет традиций всеобщего счастья и душевного покоя. Более того, у нас привились, потому что помогали выжить, совсем другие традиции, и они до сих пор весьма актуальны. Готовность к потерям у нас все еще остается фактором успеха, а самые негативные убеждения по-прежнему помогают воспринимать окружающую реальность.
Однажды, возвращаясь после очередного социологического экспертного интервью, причем с человеком вполне успешным, я едва добралась до дома, еле живая от невыносимой усталости и черной тоски, опрокинутой на меня респондентом. Дома я немедленно отправилась в душ и долго стояла под струями теплой воды, пытаясь смыть застрявшие в мозгу гнетущие картины беспросветного будущего, нарисованные неглупым, энергичным, здоровым и успешным человеком. Постепенно тоска ушла, но еще долго не оставляло ощущение легкого шока от столь болезненно-негативного восприятия собственной жизни, от такой «веры наоборот» или, точнее, «черной веры» в свою страну.