Западные Балканы в преддверии и ходе текущего кризиса. Игроки и фигуры - стр. 10

Важным дополнением к разработкам Уолтца стала концепция «баланса угроз» С. Уолта. Он предложил четыре критерия, по которым можно определить потенциальную угрозу международного и в данном случае регионального конфликта: экономический потенциал, географический ресурс, военные возможности и наличие/отсутствие агрессивных, в том числе ревизионистских, замыслов. Поскольку чаще всего этой стратегии стараются следовать малые и средние акторы, «баланс угроз» определил понятие «сила (власти) от угроз»[46]. Игроки верхнего уровня всегда внешние по отношению к региону. При этом именно они играют определяющую роль и имеют первостепенное значение для Балкан. Таким образом, в условиях разбалансировки современной системы международных отношений и роста потенциала конфликтности принципиально важными инструментами анализа стали положения неореалистов о зависимости возможностей противодействия различным угрозам и вызовам со стороны государства от его места и роли в мировой системе[47]. По-прежнему движущей силой международных отношений остается жесткое, сдерживающее воздействие структурных ограничений международной системы, что, в свою очередь, зависит от развития структурного и нормативного потенциала западнобалканских стран, с одной стороны, и от интересов и возможностей ведущих игроков мировой политики – с другой.

Самое время определить понятия «игроки» и «фигуры». В 1997г. в работе «Шах планете Земля» Бернд фон Виттенбург (псевдоним Бернда Любека) предложил следующую иерархию мировой власти: хозяин игры, игроки, помощники игроков, игровые фигуры и битые фигуры[48]. При всей спорности многих воззрений этого автора полагаем, что предложенная им градация политической иерархии позволяет заглянуть за кулисы публичной политики. Предложенная Виттенбургом-Любеком схема не научная теория. Это метафора. Но, что существенно, «любая метафора, предполагая целеполагание, содержит в себе три содержательных измерения». Это онтология – бытийная система координат. Это аксиология – ценностное измерение, задающее критерии – что хорошо, а что плохо. «И наконец, это процедурное измерение, уровень практик, которое регламентирует, какие действия нужно предпринимать в рамках достижения цели»[49]. На уровне онтологии метафора формулирует ответ на вопрос: зачем нужно предпринимать конкретные действия и к чему они должны привести? На уровне ценностного измерения метафора отвечает на вопрос: как оценивать действия, что можно считать удачей и успехом, а что – провалом, проигрышем, злом? На уровне процедуры звучит ответ на вопрос: что именно должно быть предпринято? При анализе политической ситуации, используя/реконструируя метафору, «мы можем выяснить мотивы и целеполагания сторон даже лучше, чем это представляют себе ее непосредственные участники»