Западня - стр. 29
– Мой камердинер, кухарка и девушка, которая ей помогает.
– Их нужно позвать сюда.
– Хорошо.
Перед этим Танкред, не желая заставлять слуг ждать, велел им накрыть стол и сказал, что за ужином молодые люди справятся сами.
После чего посоветовал ложиться спать и не удивляться, если до их слуха будут доноситься голоса тех, кто соберется за столом.
Поэтому он подошел к веревочке колокольчика, дернул за нее, и по дому тут же покатилась громкая трель.
Но напрасно он трезвонил, на его зов так никто и не явился.
– Этот негодник Батистен, должно быть, спит беспробудным сном.
Танкред вновь дернул за веревочку – и вновь без успеха.
– Даже если бы Батист спал без задних ног и был глухой, как тетеря, после того шума, который вы наделали, он бы обязательно проснулся.
– Что вы хотите этим сказать?
– Если он не просыпается, значит, его нет.
– Как это?
– Но, дорогой мой, это же ясно, как день.
– Надо проверить.
Мэн-Арди поднялся и направился к двери.
– Танкред, – обратился к нему Кастерак, – не ходите один, после всего произошедшего нам лучше пойти вдвоем.
И двое молодых людей проворно поднялись в спальню Батистена.
Постель даже не была разобрана.
– Ну, что я вам говорил? – сказал Кастерак.
– И что вы об этом думаете?
– Полагаю, ваш камердинер сказал себе: «Господин отправился на бал-маскарад, вернется поздно, и я ему не понадоблюсь. Он велел мне ложиться спать, но какое ему дело до того, сплю я или нет! Мне тоже хочется поразвлечься. Если вернусь до рассвета, господин ничего даже не заметит».
– Очень даже возможно, – сказал Танкред. – Беда лишь в том, что я премилым образом вышвырну его за дверь.
– И правильно сделаете.
– А теперь давайте наведаемся к кухарке, – продолжал Мэн-Арди.
– Неужели вы намереваетесь вломиться в невинную обитель, в которой она скрывает свои дородные прелести?
– Не терзаясь ни опасениями, ни угрызениями совести, – ответил Танкред.
С этими словами молодой человек открыл дверь комнаты кухарки.
– Урсула, – позвал он, переступая порог.
Но даже не закончил фразу – в этом не было смысла. Урсулы, как и камердинера, не было.
– Вот так! – воскликнул Кастерак. – Сначала один, теперь вторая.
– Я не могу прийти в себя от удивления, – сказал Танкред. – Эта женщина очень набожна и безропотна. Чтобы куда-нибудь уйти, она всегда спрашивает у меня разрешения. Мне трудно представить, что…
– Ей подал дурной пример камердинер.
– Ну да! – воскликнул Танкред. – Но ее постель разобрана.
– Не более чем умелая мера предосторожности.
– Более того, она даже теплая. Урсула лежала в ней еще двадцать минут назад.