Запад в огне - стр. 25

Тимофей обернулся в сторону удаляющегося инвалида, бойко шагавшего по тропе, заросшей по сторонам высоким папоротником. Увидел, как тот энергично поддел прутиком ромашку, чьи лепестки падающими пропеллерами затерялись в разросшемся подорожнике, и неожиданно приказал конопатому бойцу, шедшему рядом:

– Задержи его!

– Так инвалид же, – удивленно протянул красноармеец, но, натолкнувшись на жесткий взгляд Романцева, с готовностью произнес: – Есть, товарищ капитан!

– Товарищ, погодь! – виновато крикнул он, устремляясь за инвалидом, и совсем не по-уставному добавил: – Спросить кое-что хочу.

Инвалид остановился и удивленно посмотрел на приближающегося бойца.

– Хлопец, ты мени?

– Тебе, тебе!

Безногий терпеливо подождал, когда красноармеец приблизится, и добродушно улыбнулся:

– В чому дело? Умаялся я малость, нужда, что ли, какая?

– Есть кое-что, спросить хотел, – сказал боец, посмотрев на подошедшего капитана Романцева.

– Куда направляетесь? – произнес Тимофей.

– До сестры, вона у меня на хутори живе, – повернулся инвалид к Романцеву.

– Соскучился, значит? – участливо спросил тот.

– Ха-ха! – рассмеялся безногий. – Скажешь тоже, соскучив. С ней, пожалуй, заскучаешь! Попросила допомоги. Я ведь могу покосити и чего другого по-хозяйству сробить.

– А как же нога? Не трудно?

– А куды деваться? Приноровилси.

– А хутор-то далеко?

– Недалече, – отмахнулся безногий. – Киломитрив пять буде.

– А как же ты с такой ногой по лесу бегаешь?

– А привычный.

– Только я бы тебе посоветовал ногу-то беречь, – посочувствовал Романцев. – Она у тебя теперь одна.

– Намагаюся[2], щоб все в порядке було, – ответил инвалид.

– А идешь откуда?

– Из Березняков. Там у мени кум живе.

– А как добирался от него?

– На попутке добирався.

– А документы у тебя при себе?

– А як же без них? Нынче все документы запитують.

Тимофей внимательно всматривался в лицо задержанного, пытаясь уловить хотя бы малейшие признаки беспокойства. Но тот выглядел безмятежным, ничего такого, что могло бы указывать на нервозность или озабоченность. Обыкновенный хуторянин, поломанный войной, каковых в нынешнее время набиралось немало.

Инвалид расстегнул накладной карман гимнастерки и вытащил военный билет. Романцев взял слегка потрепанный документ, внимательно его пролистал. Все требуемые печати присутствовали, каждая подпись разборчива, никаких помарок или потертостей. Имелись тайные знаки и все значимые отметки: принятие на учет, снятие с учета. Получалось, что задержанный был на войне с первых дней, таковых в живых оставалось немного. Значит, он из тех самых счастливчиков.