Заноза Его Величества - стр. 13

— Как благородно! — хмыкаю я. Или это слово тоже не из его лексикона? — Что прямо ничего-ничего?

— У меня нет оснований ему не верить, — снова хмуро сдвигаются к переносице его брови.

— И ничего не можешь предложить, — возвращаю я ему флакон, — кроме этого сомнительного средства?

— Я. Твой. Муж, — свирепеет он прямо на глазах. То ли от того, что не понимает о чём я говорю, то ли просто его достало меня уговаривать. — Я сказал: пей!

Он встаёт. Я поспешно отклоняюсь к подушкам. Чёрт бы подрал эту огромную кровать! Где этот проклятый тапок?

— Ты — мой муж, я — твоя жена. Тот же хрен, только в левой руке, — наконец нащупываю я жёсткую резину. — Сам пей!

Ой! Твою же мать… мать, мать, мать… привычно повторяло эхо.

Георг Пятый Грозный поворачивается так медленно, что эхо в моей голове прозвучало раз сто. Но сомнение на его лице только придаёт мне безумной храбрости.

— Пей, пей, — одной рукой подталкиваю я флакончик, а сама отодвигаюсь подальше.

— Зачем?

— Обезболивающее-то? Надо, — невинно пожимаю плечами. Тебе оно сейчас очень понадобится. — Ты же сказал у тебя нет причин не доверять своему лекарю.

— Хм! — снова садится на кровать этот наивный грозный правитель. Открывает флакон и, запрокинув голову, выливает содержимое в рот.

Вот за что я люблю этих властных героев, так это за всё. Ни секунды на раздумья. Мужик сказал, мужик сделал.

— Ну как? — покрепче перехватываю я тапок.

— Редкая дрянь, — брезгливо вытирает он рот рукой.

— Не понравилось? — удобно ложится в руку суженая под пятку подошва. — А жене, значит, и так сойдёт? Жену можно и дрянью поить. А можно и без лекарства. Можно и без спроса. Пусть терпит?

— Катарина! Что ты себе…

— А вот что, сука! — тонут его последние слова в моём выкрике, когда со всей силы ударяю я его по лицу.

С громким шлепком впечатывается в щёку резиновая подошва. Голова короля дёргается в сторону. И пока он не успел опомнится, я успеваю ударить его ещё раз. И ещё. И неожиданно не встретив сопротивления, перехватываю своё орудие возмездия двумя руками и бью его по голове, по поднятым рукам, которыми он пытается закрываться, по всему, куда попадаю.

— Вот тебе! Вот тебе, скотина! — соскакиваю я с кровати на набрасываюсь на него с новой силой.

— Ортовы ягодицы! Катарина! Прекрати! — всё же пытается он меня образумить, но не тут-то было. У меня «мастер спорта» по выбиванию ковров. У меня медаль за заслуги перед отчеством по воспитанию мудаков.

— Сволочь! Урод! Козёл! Будешь знать, падла такая, как жену пользовать без её согласия.

— Катарина! — вроде порывается он встать, но, когда я благоразумно отскакиваю, вдруг заваливается спиной на кровать и открывает мне столько сказочных возможностей для праведной мести, что я даже не знаю с чего и начать.