Заноза Его Величества - 2 - стр. 31

В пустом пространстве маленького холла, он отделяется от полумрака стены как вампир. И с размаха именно к этой стене меня и припечатывает.

— Меня ищешь? Или ты думала, я не замечу как ты следишь за мной весь вечер? — срывает он платье с моих плеч.

Я слышу треск рвущейся ткани, звук лопающихся резинок, но оказать сопротивление его сильным рукам, его мускулистому телу, со всей силы прижавшего меня к стене — не могу.

— Считай, нашла. Тебя и отымею, сладенькая, — ведёт он языком по щеке, сдавливая мою шею пятернёй так, что мне становится трудно дышать.

— Убери лапы, урод! — хриплю я и иду я на всякие безрезультатные ухищрения, чтобы освободиться.

Стараюсь его пнуть. Наступить каблуком на ногу. Но справиться с возбуждённым пьяным мужиком можно только в теоретическом курсе «Как противостоять насилию», который я в этом теле не прошла. А потому оно, моё бедное юное тело, вдруг такое маленькое и беззащитное в его ручищах, просто застывает от ужаса, когда он ещё сильнее стискивает мою хрупкую, резко ставшую просто неправдоподобно тонкой шею, и лезет под юбку.

— Убери лапы, сказала, — задыхаюсь я. И со всей силы вцепляюсь в его руку ногтями, пытаясь оторвать от себя. И больше всего боюсь, что в попытках порвать, содрать с меня «800 DEN с начёсом» одной рукой, он не рассчитает и просто переломит мне шею — так давит он в то место, где у мужиков кадык. А у меня там что? Щитовидная железа?

Господи! Лучше не спрашивай меня о чём я подумала в последний момент перед смертью. Тебе точно не понравится, как я порадовалась, что надела эти колготки.

— Да пошёл ты! — хриплю, делая судорожный вздох, чтобы оказать последнюю отчаянную попытку сопротивления, когда неведомая мне сила отшвыривает этого чёртова мудака в сторону, а потом — на пол одним точным мощным ударом.

— Лежать! — добавляет мой спаситель убедительности своим словам пинком. — Мадмуазель, вы в порядке?

«Георг?!» — силюсь я произнести, глотая воздух, и не верю своим глазам, глядя на его суровое лицо.

— Георг, — выходит почти беззвучно, сипло, жалобно, когда я протягиваю руки к его груди, где на кожаном жилете красуется гордый Благородный Пёс, не совсем уверенная: не умерла ли я на самом деле, не мерещится ли он мне.