Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны - стр. 32

Уж не мои ли парни с квартала постарались?

Но совесть не подала голоса. Вообще ничего внутри не откликнулось. Потому как заслужил.

Короче, Гастон заливал «горе» тёмным пенным.

Думаю, будь у меня перспектива оказаться лишённой мешочка золота, я бы тоже впала в депрессию.

Улыбнулась пробегавшему мимо кельнеру, тот едва не споткнулся о собственные ноги и не выронил поднос с массивными стаканами, наполненными пенящимся янтарным напитком.

Кельнер поклонился мне, и я поймала в его глазах восхищение.

Ещё бы.

Для разговора с Гастоном надела роскошное платье: белоснежная кружевная накидка на синей, как море парче, удивительно гармонировала с моими синими глазами, молочно-белой кожей и тёмными прядями волос, что кокетливо выбились из-под небольшой синей шляпки.

Опустила сумочку на барную стойку.

Кивнула удивлённому бармену и ласково пропела:

– Две чашки мятного чая. Для меня и этого печального господина.

Подумала и добавила:

– За его счет, конечно.

Гастон икнул, прекратил гипнотизировать свой стакан и повернул, наконец, голову и уставился на меня в немом удивлении.

Гримасы сменялись одна за другой.

Удивление. Гнев. Ярость. Задумчивость. Радость. Снова гнев и злость. Лишь после равнодушие по типу, да пошло оно всё! И пошла она на… небо за звёздочкой!

– Пришла позлорадствовать? – поинтересовался Гастон пока ещё трезвым голосом.

Видать только начал закидываться.

– И чай свой сама пей. За свой счёт, – отчеканил он.

Одним махом выдул огромный стакан с пенным и с громким стуком поставил его. Не стесняясь моего присутствия, не стал удерживать шумную отрыжку.

– Повтори! – гаркнул он бармену и постучал пустым стаканом по столу.

Я не стала изображать из себя оскорблённую невинность и сразу перешла к делу:

– Гастон, я всё знаю.

Он дёрнул плечами, усмехнулся, и не глядя на меня, спросил:

– И что ты знаешь?

Поставила ногу на подставку барного стула, взялась за спинку, поднялась и элегантно опустилась на стул.

Склонилась к его уху и шепнула:

– Ты поспорил. И проспорил.

Потом заглянула в потемневшие от злости глаза Гастона и пока он не успел открыть рот и облить меня словесным дерьмом, поспешила сказать:

– Но мы можем выиграть этот спор. Только денежки делим пополам. Согласен?

Гастон захлопнул рот. Сощурил глаза и отвлёкся от меня на пару секунд.

Бармен наливал ему новую порцию тягучего, тёмного и очень пенного напитка.

Сдув белую шапку пены, охотник сделал большой глоток, потом повернулся ко мне всем корпусом и произнёс:

– Что ты имеешь в виду под этим твоим «денежки пополам»? Ты же не собираешься за меня замуж.