Замок одиночества - стр. 20
– Это же великолепно! Это – Находка! Ну и продайте бумаги в Россию! – Лев Антонович выразительно перемешал удивление, восторг, мнимое простодушие и осторожность. А в душе бил колокол: «Тайник! Тайник! Тайна!»
– Накося! – Барон посуровел, костяшки пальцев побелели. – Во-первых, ваши историки и ваши власти не хотят вернуть оболганного Павла России, не хотят дщери Петра поставить достойного памятника; во-вторых, кровь лилась и лилась, и кого интересуют настоящие… портреты Распутина, Столыпина и тысяч других; в-третьих, эта ваша советская лживая мифология – и тогдашняя, и сегодняшняя, подукрашенная «фальшивой демократизацией»! Бросьте!
Льву очень не понравились такие нападки со стороны иностранца. Стороннего! Не пережившего изнутри! Не понимающего всей глубины, противоречивости советского периода. «Вот отец, скончавшийся год назад, как и миллионы других, видел в советских мифах стремление к идеалам, силу свежего ветра, свет далёких звёзд… Но… чертовская несовместимость целей и средств… Да и вообще…»
– У вас всё? – зло спросил Ирин.
– Бросьте! Бросьте обижаться! Вы же умный человек. Они пытаются «надуть» сейчас весь белый свет! Выкуси! И вы…? – Вольдемар Генрихович вдруг осёкся и внимательно посмотрел на собеседника. – Вы что? Если вы с моей помощью найдёте тайник – отдадите его властям? За здорово живёшь? За гроши? Сглупа? Не идиот же вы!
«Так, не нужно сердить старичка! Бог с ней, с этой политикой!»
– Давайте сотрудничать, господин Пасхин! Я рад буду помочь!
– Не так всё просто, господин Ирин! Не просто «помочь»! Вам доверяют! И вас отблагодарят! – Старик опять выпрямил спину, гася свою аффектацию и демонстрируя достоинство «высокого благородия». – Если вы согласны… сотрудничать, то завтра… в семь вечера… в храме Святого Петра мы составим «договорчик о намерениях», хе… – Барон опять обмяк. – И я покажу вам свою папочку с документами.
– Я… я… должен… заплатить? – неуверенно, но честно спросил Ирин.
– Да бросьте вы этот купеческий тон! Сначала найдите тайник! Что делить шкуру неубитого медведя? А там посмотрим, кому, что и почём!
Господин Пасхин потёр виски, что-то припоминая.
– Ах, я опять сбился! – расстроенным тоном продолжил он. – Бренна этот… Винченцо…
У господина Ирина кровь ударила в виски.
– Что вы так покраснели? Так вот… Он, Бренна, умер в одна тысяча восемьсот двадцатом году в Дрездене. Уж не знаю как, но Варвара Аркадьевна напала на след, там, в Дрездене, папок этих… э… проекта Михайловского замка – того, что увёз с собой Винченцо из России. Вызнала что-то о потомках архитектора. Он выехал из Петербурга в Штеттин. Тогда это была Германия, сейчас – польский Щецин. Оттуда родом его вторая жена, Луиза Вильгельмина Трауфельд. – Барон откинулся на спинку кресла и, запрокинув голову, замолчал.