Замок храпящей красавицы - стр. 23

Михаил Степанович свернул налево, ковровая дорожка закончилась, дальше пол был покрыт белой блестящей плиткой. Мне показалось, что она мокрая, и я притормозила, боясь поскользнуться, а дядя Миша размашистыми шагами двигался вперед. За ним тянулись небольшие темно-синие пятнышки. Я улыбнулась. Ну надо же, бутафор, как и мой Юра, польстился на обувь якобы солидной фирмы. Смотрятся ботинки прекрасно, но при ходьбе от подошв отваливается верхний слой, они не из натуральной кожи, а из прессованных кусочков-обрезков.

– Отвернись, – приказал он, когда мы очутились на месте.

Я покорно встала спиной к шкафчику, услышала тихое попискивание и посмотрела вниз, взгляд наткнулся на круглый предмет. Я подняла розовую искусственную жемчужину и сказала:

– Девочка! Она тут пробегала!

– Припевочка-красавица, – протянул дядя Миша, звеня ключами, – ты о ком болтаешь?

– Фаина боится детей, – выпалила я.

– Не пори чушь, – остановил меня он, – Фая никогда ребенка не обидит.

– Я о страхе, – уточнила я, – она даже разговаривать не смогла! Аж затряслась вся!

Михаил Степанович закрыл шкаф.

– Фая никогда не пугается. С чего бы ей паниковать?

Я тут же рассказала про малышку в розовом платье. Вообще говоря, я ожидала, что дядя Миша засмеется и скажет что-то вроде: «Ох уж эти бабы! Вечно чудят». Но он отреагировал странно.

– О Господи! А ну, пошли.

– Куда? – удивилась я. – Там тупик.

Михаил Степанович молча схватил меня за руку, подтянул к стене, оклеенной дорогими обоями, имитирующими шелк, ткнул пальцем в золотой орнамент, и панель разъехалась.

– Лифт! – ахнула я.

Дядя Миша впихнул меня в кабину, нажал на кнопку, лифт медленно пополз вниз. Оцените мое удивление: сначала я узнала про подъемник, а теперь поняла, что в театре есть подвальное помещение.

Вскоре мы очутились в коридоре. Пол покрывала обычная плитка, а стены были выкрашены в цвет морской волны. И в комнате, куда меня привел Михаил Степанович, доминировал тот же оттенок.

– Садись, – приказал рабочий, показывая на большое кресло. – Чаю хочешь?

– Нет, наелась на банкете, – ответила я, удобно устраиваясь.

Дядя Миша выудил из кармана допотопный мобильник и сказал в него:

– Зайди немедленно.

– Я понятия не имела, что тут есть жилые помещения, – воскликнула я, когда Михаил Степанович бросил трубку на диван.

– Это моя квартира, – объяснил рабочий. – Две комнаты, спальня и гостиная, плюс санузел, кухня с чайником, кофе-машиной, холодильником и СВЧ-печкой. Можно готовить, да зачем? Я у хозяина кормлюсь. Не жизнь, а малина, на всем готовом.

Дверь в квартиру распахнулась без стука, в комнату вошел Владимир Михайлович Корсаков, начальник охраны Филиппа Леонидовича. Я неоднократно виделась с этим безукоризненно одетым и подчеркнуто вежливым человеком, он всегда находится за спиной у хозяина, и, судя по тому, как Верещагин общается с Корсаковым, это не просто служащий на окладе, а некто более близкий. Когда Филипп Леонидович присутствовал на генеральном прогоне спектакля, он спросил у Владимира: