Замок храпящей красавицы - стр. 25

– Таких, как ваш отец, – кивнула я.

– Верно, – согласился Владимир, – Таня девочка…

– Маша, – перебила я, – вы спутали имя, секунду назад назвали малышку Марией. А где живет Фаина? Из некоторых разговоров я поняла, что директор театра служит у Верещагина с момента его основания?

– В соседней квартире, – ответил дядя Миша, – небось сейчас почти в обмороке от ужаса лежит.

– Папа! – предостерегающе произнес Корсаков.

– Вспомни ее характеристику, – отмахнулся рабочий, – лучше ввести Виолу в курс дела, иначе она начнет активные действия, будет всех расспрашивать.

Я уставилась на Михаила Степановича.

– Мою характеристику?

– Нечему удивляться, – без всякой сладости в голосе произнес начальник охраны, – разве можно впустить в дом человека и не навести о нем самые подробные справки?

– Если Фаина проживает в цоколе, то она великолепно знакома с Машей-Таней, – продолжала я, – по какой причине тогда ей пугаться? Ну забрела шаловливая девчушка куда не следует, и что? Фаине следовало позвать родителей малышки, но она испытала ужас. А вы сейчас нервничаете и пытаетесь меня обмануть. По правде говоря, у вас это плохо получается.

– Заноза, – покачал головой дядя Миша, – сказал тебе, с ней лучше откровенно, меньше неприятностей получим.

– Ладно, – вздохнул Владимир, – я все расскажу.

– С удовольствием послушаю, – улыбнулась я, – надеюсь, ваша история не из области фантастики, и, предупреждаю, я сразу замечаю нестыковки.

– Никакой лжи, одна правда, – заверил охранник.

Дом, в котором живет Верещагин, расположен в историческом центре Москвы. Как это ни странно, в столице России еще сохранились тихие кривые переулки, без магазинов, кафе и толп народа. Михаил Степанович купил усадьбу дворянина Кирилла Волынского. Это не одно здание, а целый комплекс, который растянулся на небольшой улочке. Центральный особняк имеет флигель, отдельно стоящие каретную, конюшню и помещение для многочисленной прислуги. Кроме того, ансамбль включает просторный двор-сад, беседку и баню.

После большевистского переворота тысяча девятьсот семнадцатого года Волынский ухитрился сбежать в Париж, а его московская недвижимость стала медленно ветшать. Она не представляет собой большой исторической ценности, возводилась неизвестным архитектором. Кирилл не писал книг или картин, не сочинял музыку, не был ученым. Просто богатый барин, и все. Поэтому советское государство не стало сохранять его бывшую городскую усадьбу. Сначала в ней открыли школу, потом какую-то контору, после войны переоборудовали помещение под детский дом, а лет пятнадцать назад случился пожар, и на месте усадьбы Волынского образовалось пепелище, которое и купил Верещагин и отстроил все заново.