Замкнутое пространство. Условная фантастическая трилогия - стр. 32

– Рой рою рознь, – усмехнулся попечитель. – В России индивид не учитывается вообще, вопреки всем разумным соображениям, вопреки даже требованиям роя. Личность всегда выносится за скобки, в потустороннее. И в вашем заведении так же. Важнее всего, что будет там, а тут перебьемся. Само по себе там допускается любое – Устроение, вечное блаженство, светлое будущее, прочая хрень, – Браго ни с того, ни с сего возмутился, что казалось странным, так как по всему было видно его восхищение собственным глубокомыслием. Это, впрочем, быстро объяснилось, так как он продолжил: – Родина-мать та еще мамочка! Наплодила деток – даровитые попадаются! Только лучше бы им было всем того… Я ведь, дорогой мой, тоже не из Тирлимпупии… Больше всего меня волнует посмертное существование. Никто не может спастись, и не хочет, ибо преображение – не царская шапка на маковку. А если нас возьмут на небо такими же, как мы есть, то на что тогда второй, такой же, мир? Эх! Вот если б знали наверняка, что нет ничего – гуртом полезли бы животы пороть. А если б доказали обратное, было бы то же самое. Ну, может, животы были бы целы, хотя как знать, дело вкуса, кто резал – тот и дальше будет резать, сколько ни грози ему Судами. Остальные же скажут: ну и что, все равно, пусть все остается, как было – понастроят церквей, и вся утеха.

– Занятно, что вы так волнуетесь, – отец Савватий улыбнулся бокалу. – Значит, говорите, что посмертное существование вас интересует больше? Тогда зачем же вы к нам приехали?

Попечитель Браго уставился на него, не сразу сообразив, о чем идет речь. Поняв, засмеялся, погрозил пальцем.

– Шельма! – сказал он, войдя во вкус старорежимных оборотов. – Подловили, браво! Молчу. Уступаю вам слово, с нетерпением жду предложений.

– Какие ж у меня предложения? – ректор потянулся к процессору, запустил мотор. – Мне нужны ваши пожелания. Небось, присмотрели?

– А как же, – осклабился Браго.

– Ну, тогда поглядим.

Отец Савватий разыскал папку с личными делами лицеистов и дважды щелкнул мышью. Попечитель придвинул кресло поближе к экрану, и переговоры начались.

8

Драться на дуэли никто не умел. В Лицее этот предмет не преподавали. Более того – строжайше запрещалось прикасаться к рапирам вне уроков фехтования.

Кое-что, впрочем, было известно из книг.

Оштрах уже успел забыть о злополучной колбе, он увлекся новой затеей и совершенно запутался. По правилам в дуэли должны были участвовать секунданты и доктор. От доктора сразу пришлось отказаться, но с секундантами оказалось сложнее. Кто-то к кому-то должен был их посылать: сколько человек? Кто первый? И самое главное – зачем? Допустим, он направит к Швейцеру Остудина и Пендронова. Что же дальше?