Заложники любви. Пятнадцать, а точнее шестнадцать, интимных историй из жизни русских поэтов - стр. 16

! Ничего нельзя было придумать ужаснее для семейства»[27]. Жуковский снова полетел в Дерпт, но на похороны не успел и посетил только свежую могилу Маши. На смерть возлюбленной он написал трогательное стихотворение, говорящее о полном примирении с несовершенством земного бытия. Собственно, эту ситуацию Жуковский уже много раз проигрывал в поэзии, и теперь оставалось только пережить ее в реальности.

Жуковский женился очень поздно, когда ему шел уже пятьдесят восьмой год, на юной дочери своего давнего знакомца и душевного друга, немецкого художника Герхарда (в русской транскрипции – Евграфа) Рейтерна, когда-то состоявшего на российской службе и участвовавшего в антинаполеоновских войнах. В Битве народов под Лейпцигом он потерял правую руку и с тех пор работал левой. С Рейтерном знакомство Жуковского состоялось в 1826 году, когда старшей дочери художника, Елизавете, шел пятый год. В 1841-м Жуковский сделает ей предложение. Обратим внимание на сходство сюжетов: маленькая девочка, подрастая, пленяет воображение ее старшего друга, постепенно превращаясь из робкой ученицы в самовластную хозяйку его сердца. Елизавета Рейтерн не была ученицей Жуковского в том прямом смысле, в каком была ею Мария Протасова, но друга отца она видела в своей жизни не раз, иногда подолгу, поскольку поездки Жуковского за границу с годами становились всё более продолжительными как в силу исполняемых им служебных обязанностей, так и в силу личного стремления к покою и воле. Видимо, Елизавета привыкла любить и уважать поэта и смотрела на него с тем особым восхищением, которое он невольно сумел вызвать в ее душе. В 1839 году, в один из таких приездов, Жуковский отметил для себя разительные перемены, произошедшие с дочерью друга, которой теперь он присваивает самые возвышенные эпитеты: «райское видение», «светлый призрак»… Сделав через два года предложение, он получил согласие. Испросив у императора разрешение и пообещав воспитывать своих будущих детей в православной вере, Жуковский поселился с молодой женой в Германии. Они венчались дважды, сначала в православной церкви, затем в лютеранской. Говорили между собой на немецком и французском языках, русского Елизавета Евграфовна не знала.

Идиллическая жизнь с возлюбленной, начавшаяся в маленьком домике ее отца в окрестностях Дюссельдорфа, обернулась, однако, серьезным испытанием для Жуковского. Постоянные болезни жены, нервные состояния, затяжные депрессии, которые угрожали ее хрупкому душевному здоровью, терзали его. Необходимость зарабатывать на жизнь, осложнившиеся отношения с императорской семьей, пошатнувшееся собственное здоровье – всё это сделало последние десять лет жизни Жуковского тяжелыми, если не сказать трагическими. В семье Жуковского и Рейтерн родилось двое детей, так что «испытать семейного счастия» поэту все-таки привелось, правда, было оно довольно-таки горьким. Супруги ушли из жизни друг за другом. Жуковский – в 1852 году, ослепнув на один глаз, практически обезножев, сломленный сердечной болезнью, не дожив до своего семидесятилетия. Елизавета – в 1856-м, в возрасте тридцати пяти лет. Жизнь потребовала от всех участников своей драмы поистине титанической силы духа и христианского терпения. Утешаться можно было только одним – тем, чем Жуковский в совершенстве умел утешаться и раньше: