Заложники Кремля - стр. 82

– Как там молодая?

Это о маме. Светлана:

– Ой, они с Васей помирились.

На что Сталин зло отозвался:

– Ну, и дура.

Светлана матери это рассказала.

Потом, когда наступил окончательный разрыв и отец не отдавал нас маме, Светлана пыталась на эту тему поговорить со Сталиным, заступалась за нашу мать. Но тот категорически отказался вмешаться:

– Нет. Все вы бабы – дуры. Я в свое время ей помог, теперь – все.

Такой у него был характер, непоследовательности не терпел.

И в то же время Сталин сказал якобы Берии: Светлану и Васькину жену не трогать, за ними не следить. Мама всегда задавала себе вопрос, почему она уцелела? Ведь всю сталинскую родню перемолол МГБ! И только в этом находила ответ: Сталин спас. И всю жизнь была ему благодарна. Она благодарный человек.

Отца тоже злым словом не вспоминала, хотя он обрек ее на восемь страшных лет разлуки с детьми. Мама смогла нас увидеть только после смерти Сталина, я уже учился тогда в суворовском училище, под Калининым.

Моему помещению туда предшествовало такое событие. Я учился во 2-м классе 59-й школы в Староконюшенном переулке, на Арбате. Как-то в раздевалке ко мне подошла пожилая женщина и спросила:

– Ты Саша? Васильев?

А нас записали Васильевыми, чтобы в школе не пялились, по фамилии новой жены отца Капитолины.

– Я твоя бабушка, – продолжила женщина. – Ты помнишь свою маму?

Я кивнул:

– Помню.

– Выйди из школы, я тебя подожду.

Как ни страшно было, я ее послушался. Мы зашли в соседний подъезд. Там стояла мама… Но за мной, видно, кто-то следил, донесли в тот же день. Отец позвал меня в свой кабинет и жутко совершенно избил. Вдобавок наказал ссылкой в училище – подальше от Москвы.

Мама стала хлопотать о нас, как только умер Сталин. Первое письмо написала Берии, но с ним вскоре началась своя история, его арестовали. Тогда она как-то сумела дозвониться до Ворошилова:

– Примите меня, заклинаю вас. Я не знаю, где дети, что с Василием.

А отец уже сидел во Владимирской тюрьме. Маме разрешили забрать меня из училища, и мы вместе поехали за Надей. Она в это время была с Капитолиной в Анапе на Черном море, какие-то путевки им кто-то подкинул, пожалел их.

Маме дали квартиру на Новослободской. Это Ворошилов распорядился, понимая, в каком отчаянном положении она находится. Дом был ведомственный, но вполне обычный, здесь жила и уборщица в коммуналке, и начальник московской милиции в отдельной квартире, и писатель Эрдман, и футболист Хомич…

Мы существовали относительно спокойно, насколько это было возможно, пока не прошел ХХ съезд с его разоблачениями. После него началось… У нас ретивая очень директриса в школе была. Пальцем на меня показывала: