Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - стр. 33
А еще я думала о хозяине дома, спящем в соседней комнате. Сложно было представить такого брутального мужика в чем-то вроде фланелевой пижамки, поэтому воображение мое рисовало… Понятно, что оно рисовало: то, что по закону не должно было рисовать еще сорок шесть дней, оставшихся до моего совершеннолетия.
Меня тянуло к Глебу, глупо отрицать. Но тянуло на примитивном уровне, словно я была бродячей кошкой, столкнувшейся в подворотне с мохнатым и сильным самцом. С точки зрения психологии ситуация вырисовывалась куда сложней. Глеб Николаевич грубо влез в мою жизнь и чуть не пристрелил подчиненного. Как ни крути, это сильно перевешивало любовь к компьютерным играм и согласие сделать бутербродик с колбасой. Гитлер, вон, рисовал пейзажи и обожал животных, но славным парнем так и не стал…
В конце концов, я пообещала себе держаться от хозяина базы подальше. Тихой мышкой пересидеть эти два-три месяца, вернуться домой, плюнуть на Стасовы начищенные ботинки и продолжить обычную жизнь. Я почувствовала, что приняла правильное решение, и наконец-то смогла заснуть.
Глава 3.
Телефон так и не вернули, ставить будильник было не на чем, а потому меня опять разбудил стук в дверь. Я сползла с кровати, накинула первую попавшуюся рубаху и щелкнула замком, спросонья не сразу сообразив, в какую сторону его поворачивать. На пороге стоял Андрей. Глаза его метнулись куда-то вниз, улыбка из нейтральной стала насмешливой. Я опустила глаза и залилась густым румянцем, сообразив, что случайно надела доставшуюся по ошибке рубаху Глеба. Оправдываться было глупо, да и не все ли равно, чего он там подумает о моем моральном облике?
– Если тебе все еще нужны твои вещи, поторопись, – на слове «твои» послышался еле заметный акцент. – Выезжаем через пять минут.
Я кивнула, закрыла дверь и принялась метаться по комнате, пытаясь одновременно причесаться и натянуть штаны. К машине мы подошли вместе, синхронно хлопнув дверями. Я села сзади, Андрей устроился рядом с круглолицым водителем, похожим на одуванчик из-за торчащих во все стороны светлых волос.
– Костя, ну что опять за срач? – «Московский консультант» извернулся, приподнял зад и стряхнул на пол какую-то шелуху.
– Не прогневайся, Андрей Филиппыч, – Костя улыбнулся с видом притворного раскаянья и выкрутил руль, сдавая назад для разворота. – Курить бросаю, все время жевать тянет.
Машина, здоровенный джип с квадратным лобовым стеклом, и правда была завалена едой. Рядом с рычагом передач валялась ополовиненная упаковка фисташек, еще несколько пачек с соленым арахисом лежали у меня в ногах, должно быть, скатившись с сиденья во время торможения. Из кармана на спинке кресла высовывался бумажный пакет с жирным пятном, источавший запах шавермы. Когда машина миновала КПП и выбралась на шоссе, я стянула кеды и устроилась поудобней, решив вместо созерцания скучных пейзажей компенсировать недосып.