Заложница дракона. Огнём и ветром - стр. 15
Грегор будто состарился на десять лет сразу, настолько скорбным и безрадостным сделался его вид.
- Пощади, она моя единственная дочь… - только и произнёс он, даже не глядя в сторону Кьярана.
- В этом и вся суть, - спокойно продолжил дракон. – Разве это не будет стимулом к тому, чтобы вернуть долг намного быстрее?
- А если бы это был твой ребёнок? – не сдавался Грегор, и было слышно, как скрипят его зубы. – Твоё единственное чадо… согласился бы ты, Кьяран, на подобную сделку?
Его слова отдались болью в сердце дракона, невольно напомнив о случившемся. Тот, зажмурившись как от удара, но только на миг, произнёс:
- Это неуместный вопрос. У меня нет детей. Откуда мне знать, что бы я сделал в таком случае?
Грегор кивнул, признавая его правоту.
- Что будет с ней, если я не выплачу долг к назначенному сроку? – голос князя совсем сел, сделавшись почти старческим, глухим и слабым.
- Она умрёт, - не моргнув глазом, пообещал Кьяран.
Грегор вздрогнул при этих словах, но промолчал.
- Каково будет твоё решение, князь? – Кьяран не торопил, но лёд в его голосе подгонял с ответом похлеще розги.
Все, кто находился в данный момент в трапезном зале, обратили свой взор к Грегору, ожидая его ответа.
- Лукас! – громко провозгласил он, а когда секретарь, словно тень, возник перед владыкой Алмирии, приказал ему. – Приведи сюда мою дочь… Ксанту!
Тот, ничем не выдав своего удивления, низко поклонился.
- Да скажи ей, пусть оденется понаряднее! – уже тише добавил Грегор. – У нас важные гости…
***
Велемире снился сон, неприятный, даже страшный. Она была в убранном поле, одна-одинёшенька, босая и в простом платье, а ветер, бушуя, поднимал сухую траву, швыряя ей в девушку вперемешку с пылью, словно играясь. А на небе собирались грозовые тучи…
Ужас объял княжну. Ни деревца, ни кустика – негде спрятаться, укрыться от надвигавшейся стихии, и дорогу домой она тоже не знала – даже вспомнить не могла. Оглядевшись, поняла, что нет ей спасения, и придётся встречать грозу прямо здесь. Убежать бы, да только куда?! На несколько миль вокруг голое поле, и никакой надежды пережить непогоду у неё нет…
Она зарыдала – горько, отчаянно, почти воем, да только кто же её здесь услышит? Но душевным мукам было всё равно, они рвались наружу сквозь плачи судорожно вздымающуюся грудную клетку. Страшно, до чего же страшно умирать!
Распахнув глаза, Велемира внезапно поняла, что это лишь сон и на дворе давно смерклось. Крохотные окна смотрели на неё серыми арками, за которыми и впрямь хлестал ливень и иногда доносились звуки грозы и грома. Когда же она успела уснуть?