Законы безумия – 3. Одна любовь - стр. 13

– Цыц, – смеётся, – всё не так просто, сынок.

– Ой, мам, я пришёл к выводу, что всё очень просто. Берёшь и делаешь. А все эти «непросто» – чисто в голове.

– Может быть. Сам-то как?

– Работаю.

– Я не об этом… Как Окс?

– Работает. Я уже говорил, что у нас чисто рабочие отношения.

– Вот это и печально. Хорошая девушка.

– Нормально.

– Неужели… ты всё ещё?

– Нет.

– Она уже давно замужем, ребёнка родила. Отпусти её…

– Я и не держу.

– Тогда себя отпусти.

– И себя тоже.

Отвечаю, как себе. А смысл врать? Я на Гере был помешан с семнадцати лет, всё, что делал после, – прямое доказательство ей, что я чего-то стою. Всю грёбаную жизнь ей что-то доказываю. Но ей пох*й. Это я тоже прекрасно понимаю, но отпустить не могу. Всех с ней сравниваю и ненавижу её за это. С*ку.

Я уже давно понял, что назад дороги нет, что с ней нам жизни нет, да и её в моей жизни нет и не будет. Понял и живу так, как умею.

Без лишних заморочек и, упаси Боже, великой любви.

– Ладно, не будем об этом, когда, ты там говоришь, в спа?

– В субботу.

– Я подумаю.

– Договорились. Слушай, я останусь у тебя сегодня?

– Что за глупые вопросы?

– Ну я так, не бери в голову.

В комнате мама суетливо застилает постель, что-то поправляет, улыбается.

– Спасибо, – обнимаю её за плечи, целуя в щеку.

– Спокойной ночи.

– И тебе.

Мама уходит, а я стою в тёмной комнате и смотрю в окно. Обычный двор. Многоэтажки, в окнах которых горит свет. Четверг.

Чем дальше, тем меньше хочу  возвращаться в Москву. Она тяготит. Подтягивает воспоминания о родителях, детдоме, первых неудачах… Гере. Последнее – это скорее приписка, чем абсолютная истина.

Харе. Пора спать.

Кидаю вещи в кресло и без сил ложусь под одеяло. Надеюсь, высплюсь.

***

В субботу, как и договаривались, сваливаем за город. Очень занимательная территория.

Доронин притаскивает с собой очередную шлюху. Вся силиконовая, говорит с придыханием, пытается выглядеть умнее и лучше, чем есть на самом деле. Это бросается в глаза, как и её дорогое, но безвкусное платье.

Это похоже на комедию, но она слишком трагична. Марина осталась в городе, и, смотря на Данилкину пассию, я рад, что она решила отказаться. Зато взяла билеты в Коста-Рику, ей всё же нужен отдых. А лучше смена обстановки.

Расположившись в зоне у бассейна, накатываю себе ещё вискаря, замечая Окс. Позвать её сюда – гениальная идея Данилки. Идиот.

Она присаживается  напротив, протягивая свой бокал с шампанским.  Салютует. Киваю, слыша лёгкий звон стекла наших бокалов друг о друга.

– За тебя! – на ломаном русском.

– Неожиданно.

– Всего пара слов, – уже на английском.