Закон и честь. Часть вторая. Иллюзия закона - стр. 4
Генриетта до одури боялась его. Смерть… Если вдуматься, то смерть сама по себе не так уж и страшна. Все они смертны и рано или поздно костлявая придёт за каждым. Смерть всего лишь вечный сон, погрузившись в который, ты уже не проснёшься. Но смерть может быть разной. Причина, по которой тебе суждено преставиться, может быть до того жуткой, что при одной только мысли о ней начинаешь трястись от страха. Генриетта не сомневалась, что захоти Джек убить её, уж он то наверняка придумает ей настолько мучительную кончину, что и врагу не пожелаешь. Поэтому ночная бабочка боялась не смерти, она боялась его. Джека Попрыгунчика. Внушающий ужас маньяк был горазд на всякие мерзкие выдумки и это страшило более всего остального.
Вообще-то Генриетта не слышала, чтобы раньше Джек занимался похищением жителей столицы. Так что же заставило его изменить своим привычкам? А с другой стороны, кто его знает… Ежедневно в огромном городе бесследно исчезают десятки людей. И возможно, Джек имеет к этому не последнее отношение. Хотя взять и исчезнуть с улиц и из жизни родных и близких намного проще, чем может показаться. Достаточно найтись какому-нибудь свихнутому на всю голову психиатру. Или же и впрямь настоящему маньяку. Но девушка не видела особой разницы между Аткинсом и Прыгуном. В чём-то они даже похожи. А может, неуловимый преступник и директор центральной психиатрической лечебницы Столицы – это одно и то же лицо?!
Генриетта подумала, что её смелое, отчасти шокирующее предположение вполне имеет право на существование. А почему бы и нет? Ну и не беда, что внешне они совсем не похожи. Мало ли какими алхимическими препаратами способен воспользоваться врач уровня Аткинса, чтобы добиться настолько разительного изменения внешности. Внутренние то повадки у них практически один в один!
Так, за невесёлыми размышлениями тянулись минуты, грозя перейти в такие же томительные и растянутые часы. В холодных застенках было всё так же темно, тихо и холодно. Генриетта порядком замёрзла и оголодала. Вдобавок дико хотелось пить и писать. Причём одновременно. Девушка уже и не могла сказать, чего ей хочется больше… Но как, ни странно, страх немного отступил. И не то чтобы она смирилась со своей участью и покорно сложила лапки. Просто Генриетта решила, что даром изводить себя и трястись осиновым листочком ещё хуже. Лучше загнать страх как можно глубже, шикнуть на него. В нынешней ситуации следовало держать голову кристально чистой, а мысли трезвыми. Поэтому она хоть и тряслась, но вовсе не от страха. Она боролась и боролась успешно. По крайней мере, до той поры, пока вновь не увидит Джека. И тогда, как бы она не хорохорилась, а проблема с переполненным мочевым пузырём решится сама собой. Попрыгунчик кого угодно мог испугать своим видом.