Закон и честь. Часть вторая. Иллюзия закона - стр. 33
Аткинс откинулся на спинку кресла и вытянул под столом ноги. Взгляд его ненароком упал на один из шкафчиков, где за матовым стеклом выстроилась целая батарея заманчивых на вид бутылок. Бывало, Абрахам любил пропустить после напряжённого рабочего дня стаканчик другой добротного бренди. Но сегодня ему ещё предстояли некоторые неотложные дела. Он не мог позволить себе ограниченный строго определёнными часами обычный рабочий график. Зачастую он засиживался в кабинете до наступления ночи. А если приходилось совершать поздние обходы своих сокрытых в каменных стенах лечебницы владений, то время начинало лететь с умопомрачительной скоростью. Впрочем, личное время не имело для Аткинса никакого значения. Зачастую он и ночевал в лечебнице, считая её своим вторым домом. Иногда он просто не мог поступать иначе. Абрахам Аткинс был очень загруженным человеком и, не задумываясь, посвящал каждую свободную минуты работе. И не только ей. Работа врача-психиатра занимала едва ли треть в его жизни. У него всегда хватало и иных проблем, которые требовалось решать. Многие рассчитывали, надеялись на него. Он же был тем, кто дарил надежду!
Штат больницы насчитывал почти полсотни человек, включая неприступных медсестёр, здоровенных санитаров, работающих с пациентами специалистов, круглосуточно дежуривших вооружённых охранников и технического персонала. Это, опять-таки, была видимая для общественности сторона медали. Мало кому было известно, что помимо числящихся в бухгалтерии и налоговых листах фамилий, под крышей лечебницы находилось ещё несколько десятков лиц, которые не имели к пациентам никакого отношения. Личные телохранители Аткинса, и просто люди, привыкшие решать любые проблемы. Абрахам тщательно поработал над каждым из них, чтобы быть стопроцентно уверенным, что в нужный час эти люди не подведут. Никто не мог, за исключением директора, точно сказать, какова их численность, и лиц их никто не видел…
Находящихся же на излечении больных в гостеприимных стенах Мерсифэйт, согласно официальным документам насчитывалось двести четырнадцать человек. У каждого из пациентов был свой срок отбывания в палатах, совсем как в тюрьме. Впрочем, условия в лечебнице были немногим лучше. Аткинс не раз подчёркивал, что в столь щепетильном деле, как лечение душевных расстройств, нельзя миндальничать. Необходимо всегда следовать строгим правилам и без устали работать с пациентами, стараясь добиться результата, а не создавать им курортные условия.
Существовали, естественно, и исключения. Личности, которые находились здесь и при этом не числились ни на одной бумажке. Бывало, что у некоторых просто возникала срочная необходимость побыть в лечебнице в силу определённых специфических обстоятельств. Аткинс никому не отказывал, особенно учитывая компетенцию этих особых пациентов и толщину их кошелька. Разумеется, для содержания столь важных «больных» была разработана особая программа. Да и обитали они в специально отведённом для них крыле здания, где располагались палаты повышенной комфортабельности… Многие из находящихся на временном лечении господ вызвали бы кучу вопросов у некоторых структур, но опять-таки Аткинс никому не отказывал и умел хранить тайны. Право пациента на сохранение инкогнито неприкасаемо, как тайна исповеди.