Заклятые бывшие - стр. 3

— Папочка, — тяну с мольбой, касаясь его руки, — папочка... Я не могла по-другому.

Отец поднимает на меня взгляд. Твердо продолжает:

— Ты у нас одна, Нелли. Я хочу передать состояние не бездушному управленцу, а своему ребенку. Увлеченному, заинтересованному в бизнесе. Ты работала на заводе. Ты горела карьерой, — папа вскидывает руки и прислоняется к спинке стула. — Ты должна быть рядом. Перенимать опыт, набираться умений не в теории, а на практике. Плечом к плечу со мной. Я не смогу на словах научить тебя, ты должна все видеть собственными глазами, делать своими руками. Расти постепенно, чтобы, когда придет время, сменить меня на посту.

— Тебе пятьдесят два года, до этого еще очень далеко. Дай мне хотя бы годик, — уговариваю я.

— Нет, дочка. Я тебе не враг. Мы с мамой забираем тебя домой, — категорично отрезает отец.

Смотрю на него и чувствую, как дрожит мой подбородок. Папа выдерживает взгляд. Он уверен в своей правоте, и мне не переиграть его в "гляделки".

Подскакиваю со стула и выхожу из кухни. В спальне шагаю мимо мамы и Стаси, расположившихся на полу на теплом покрывале в окружении игрушек. Упав на кровать, сворачиваюсь клубком и закрываю полные слез глаза.

Мое сердце сжимается от уныния. Какая сильная жила в нем любовь, такая ярая теперь кровоточит там ненависть. И эти километры, разделяющие нас с Полонским, были тем самым моим единственным спасением. Мне было легче, зная, что он далеко.

Я не могу всего рассказать родителям. Не в силах признаться, что все еще вижу Ярослава во снах... Почти каждую ночь... Чаще в рвущих душу кошмарах, но иногда в приятных, в таких реальных видениях из прошлого, в которых еще не было расставания, а мы в них прежние — влюбленные сумасшедшие. Я не знаю точно, какие сны делают мне больнее.

Кровать поскрипывает и рядом со мной устраивается мама. На плечо ложится ее нежная рука. Быстро вытираю побежавшие по щекам слезы.

— Все будет хорошо, доченька, — крепко обнимая, с участием произносит она. — Ты вырвала себя из реальности. Это не твоя жизнь. Пора все поменять, — мама приподнимается и, опершись на локоть, убирает с моего лица волосы. — Мы так тебя любим, Нелли.

— Я тоже люблю вас, — отзываюсь, всхлипнув.

— Мама, чай, — звонко зовет меня Стася.

Я поднимаюсь и, подойдя к дочери, сажусь на покрывало у импровизированного столика. Стася сразу подает мне игрушечную кружку.

— У тебя тут чаепитие? — спрашиваю, посылая ей улыбку и делая глоток невидимого напитка.

— Да, — кивает дочка, с деловитым видом расставляя посудку для следующих гостей. — Баба, чай, — требовательно приглашает.