Заказ на (не)любовь - стр. 22

Я киваю, пытаясь побороть нарастающее волнение.

– Не знаю, как начать. Вообще не представляю, как говорят о таких вещах.

– Все настолько серьезно? – он хмурится. – Это не мое дело, но раз уж мы заговорили… Вы не замужем? Соня растет без отца?

Я снова киваю.

– Мы с мужем развелись… давно. Еще до ее рождения.

И даже до зачатия…

– Сожалею, – его лицо мрачнеет. – То есть они никогда не встречались? Что же, это объясняет желание девочки найти отца.

Он так ничего и не понял. Даже не заподозрил, кажется. И от этого становится совсем тоскливо: я еще бы могла что-то придумать, выкрутиться, но тогда ни за что себе этого не прощу. И в глаза ему смотреть больше не смогу, если не скажу все, как есть.

– Да, все, что у нее есть от отца, – это та фотография, – отвожу взгляд, рассматривая, как заливисто смеется малышка, раскачиваясь на качелях.

– А вот это я совсем не понял, – тихо отзывается Невельский. – При чем здесь фотография? Речь же именно о том снимке, о котором вы спрашивали в моем кабинете?

– Да… – я кусаю щеку изнутри, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы. – О том, на которой изображены вы. Ребенком.

Становится тихо. Нет, дети на площадке по-прежнему шумят и смеются, чуть в стороне по трассе проносятся машины, но вот здесь, рядом со мной, нависшая тишина оглушает. Я боюсь повернуться, но и так знаю, что мужчина смотрит на меня. И едва шевелю губами, продолжая говорить:

– Соня родилась в результате ЭКО. На той фотографии… действительно изображен ее отец.

7. Глава 6

Он не отвечает ни сразу, ни спустя несколько минут. И когда затянувшаяся пауза становится мучительной, я все же заставляю себя повернуться. И не узнаю человека, находящегося рядом.

За то время, что я проработала у Невельского, мне приходилось видеть его всяким. Спокойным, расслабленным, сосредоточенным, строгим, недовольным, требующим и даже мрачным. Но вот таким – никогда.

Его лицо не просто побледнело – будто лишилось всех красок. Остался лишь один серый цвет, какой-то пугающий землистый оттенок. А еще казалось, что за эти короткие мгновенья мужчина стал старше на несколько лет.

Мне снова холодно, и этот озноб настолько силен, что с ним не совладать. По телу проходит дрожь, и даже зубы начинают стучать, так что это наверняка невозможно не заметить со стороны.

Но мужчина не реагирует. Он неотрывно смотрит туда, где то и дело взмываются качели с хохочущей Сонечкой, и, кажется, не видит и не слышит больше ничего.

И от этого становится еще страшнее. Я не представляю, что у него внутри, даже примерно не могу угадать ход мыслей, но совершенно точно знаю, что услышанная новость его не обрадовала. Он выглядит, как человек, только что переживший какую-то жуткую утрату, и от его помертвевшего взгляда у меня и внутри все холодеет.