Заговор Высокомерных - стр. 19
– А вы – женщина умная…
– Поэтому и хочу знать, за кого вы. Вы, а не ваши люди, – уточнила она.
Такое породистое лицо и глубокий взгляд редко встретишь даже у представителей знати. Кто же он такой? Совсем не похож на спесивого гордеца графа Волговского. Что-то в манере поведения этого человека настораживало Николетту. Он словно не предводитель бунтарей, а аристократ до мозга костей.
– Ладно, давайте лучше есть, – хмуро бросил Григорьев.
Значит, откровенничать с ней он не собирался. К счастью, других недостойных предложений не поступало. Покончив с трапезой и собираясь встать из-за стола, молодая женщина нерешительно произнесла:
– По поводу вашего предложения о шпионаже…
– Забудьте, – решительно отрезал Григорьев, и Николетта не стала продолжать. Хоть и любопытно было, что же он имел в виду.
Актриса поправила свою накидку, сухо пожелала ему доброй ночи и направилась к двери. Она не заметила того долгого взгляда, которым он ее проводил, поскольку вышла не оглянувшись.
Глава V
Мила не помнила, как попала домой, как собирала вещи и вызывала такси. Взяла самое необходимое, остальное можно будет вывезти позже. За руль в таком состоянии садиться не рискнула. Сознание отгораживалось от ужасных мыслей и увиденной картины. Нужно было держать себя в руках. У нее ребенок, она не имеет права расклеиваться.
У Милы было только одно место, куда она могла теперь пойти – комната в общежитии, полученная после выпуска из детского дома. Она не была в ней уже много лет, да и не жила там никогда, по сути. А теперь придется обустраиваться.
О том, что воспитывалась в детском доме, Мила старалась не распространяться. Стыдно. Говорила, что мать умерла, а остальное окружающим знать не обязательно. Олегу, конечно, все известно. И о том, что мать-цыганка зарезана в пьяной драке, и о том, как маленькую Милу нашли в холодном, нетопленом жилище лишь на второй день и отвезли в детский дом, и о том, что отца своего она никогда не знала. Муж создал для нее совершенно иную жизнь. Нормальную, полноценную. С домашними праздниками, простыми радостями, уютом. И вот ее мир, как хрупкий замок из хрусталя, который только что был прекрасен и идеален, а в следующее мгновение со звоном разбился вдребезги.
Ваня, когда забрала его из детского сада, то и дело спрашивал, где папа и почему они не поехали домой. Молодая женщина, кажется, почти весело отвечала ему, что они играют в прятки. Сейчас они спрятались, а папа их ищет. Кажется, что весело… Но когда Мила взглянула в зеркало, то сама испугалась своего вида. Лицо ее застыло, будто маска, а глаза, и так большие от природы, стали огромными. И черными, как ночь.