Заговор маски - стр. 26

– Живко? – позвала она, разглядев в сумерках мужа. – Припозднился ты. Здравствуй, Козарин, – она кивнула учителю с явной прохладцей.

– Добрый вечер, Стояна, как ваш теленок? Оправился? – спросил тот и без перехода продолжил, – Горюшка у вас?

– Теленок вроде ничего, – кивнула женщина. – У нас Горя, сидят там с Ярушей, шепчутся. То ли сказки сказывают, то ли стихи читают. Заканчивал бы ты их учить, Козарин, не доведет это до добра, – внезапно добавила она, покосившись на мужа.

– Стояна, – резко выдохнул лесничий. – Я тебе уже все сказал по этому поводу.

Козарин опустил глаза и тихо прибавил:

– Я учитель, Стояна, этого ничто не изменит. Позови сюда дочку, пожалуйста.

– Ступай, – угрюмо велел Живко. – И не мели чепухи.

Женщина снова покосилась на него и смолчала. Только развернулась и, сгорбившись, пошла в дом.

– Прости ее, – буркнул Живко. – Боится она, вот и мелет. Из-за попа этого заезжего тоже страху натерпелась. Девчушки-то небось рассказали, что он заходил.

– Я не обижаюсь, – махнул рукой учитель, – права она. Девочкам проще было бы, если бы я их учить перестал. Ведь понимающему человеку видно, когда женщина помимо хозяйства еще о чем-то думает. Так бы росли дурами, а теперь им притворяться придется, а это сложнее.. Ну… Недолго мне, я думаю, мою пташку учить осталось. Выйдет за Остромира, нарожает детей и все забудет, – он усмехнулся печально, но ласково.

– Хоть бы дети счастливы были, – вздохнул и Живко. – Все ради этого отдал бы. Может и прав ты. Хоть бы уж тогда Яруша нашла себе кого по сердцу, мельников сын вот на нее поглядывает, да она не дает ему надежды.

– Найдет, куда денется, – пожал плечами Козарин, – она молодая, красивая, кровь горячая, а хороших парней у нас хватает – сам учил, знаю. Ну и куда мы с тобой бежать собрались, Живко? Глядишь, устроим дочерей, а сами свой век доживем… Пусть сыновья думают, как им быть. Старший мой почти взрослый, да он, как Ждана, все больше к попам прислушивается. Глядишь, и не пойдет со мной, если я позову с места насиженного подняться. Ну а мелкий… Ему главное, чтоб каша на столе была, да играть бы пускали.

– Тут ты прав, – со вздохом ответил лесничий. – У моего старшего уже семья своя, а младший только и знает, что по улицам бегать с друзьями. Яруша вот только все сама не своя. Ну твоими бы устами, Козарин… Может и придется ей кто по душе, а там, глядишь, выйдет замуж. А до того, да и после, все равно у меня будет душа болеть за них всех. В тюрьме ведь живем, в остроге самом настоящем. А выхода не видно.

– В Остроге, – злобно ощерился учитель, – это ж надо было! Русь в Острог переименовать! Да еще и великий! Сами-то поняли, как назвались? Кто там в советниках у этого Охотника ходит?