Загадочные женщины XIX века - стр. 7
Что вскоре и случилось.
И все тогда заметили, что госпожа де Лабедуайер стала появляться в Тюильри с выражением возбуждения на лице, «красноречиво говорившим о тех знаках внимания, которые оказывал ей император».
В течение некоторого времени она могла позволить себе почти все: придворные, разумеется, прощали ей любые выходки. Одна из ее выходок была довольно потешной. Как-то вечером на приеме госпожа де Лабедуайер увидела, как в гостиную вошла маленькая темноволосая и смуглая женщина, с которой она не была знакома. Наклонясь к оказавшемуся рядом господину Руеру, она спросила:
– Это еще что за пигалица? Министр с улыбкой поклонился:
– Это – моя жена, мадам…
Смутившись, госпожа де Лабедуайер извинилась за «пигалицу» и, покинув господина Руера, подошла к группе своих приятелей.
– Со мной только что приключилась самая забавная и неприятная история, – сказала она. – Разговаривая с мсье Руером, я увидела, как в зале появилась какая-то маленькая смуглолицая дама… Вон она, видите… Так вот, я воскликнула: «Это что за пигалица?»…
– На что я имел честь ответить вам: «Мадам, это – моя жена»…
Резко обернувшись, госпожа де Лабедуайер увидела перед собой продолжавшего улыбаться господина Руера…
Мериме был прав, говоря про Наполеона III: «Он пыжится, как кот, недели две, а потом, добившись своего, остывает и больше об этом не думает вовсе». И императору, действительно, очень скоро надоела эта очаровательная, но вечно попадающая впросак женщина.
Для того чтобы отблагодарить ее за доставленные ему приятные моменты, он сделал ее мужа – уже камергера – сенатором. А потом обратил свой взор на прелести других дам[4].
После полугода тихой и размеренной жизни ему требовалось пожить бурно. И он снял на улице Бак, располагавшейся между набережной и бульваром Сен-Жермен, небольшой особняк и устроил в нем свое любовное гнездышко. Вечерами, надев голубой плащ и серые брюки со штрипками, напялив на голову простую шляпу и прихватив трость из рога носорога, он выходил из Тюильри через потайную дверь, за которой его ожидала карета с двумя телохранителями, и отправлялся на улицу Бак. Там он встречался с актрисами, кокотками, субретками, светскими женщинами, куртизанками…
Ему нравились все. Он признался в этом однажды, когда в Тюильри играли в загадки и всем было предложено ответить на такой вопрос: «Какая из женщин более подходит для занятий любовью с точки зрения чисто чувственной: дама из высшего света или куртизанка?»
Когда пришел черед отвечать, Луи-Наполеон сказал:
– Для любви пригодны все женщины, какого бы социального происхождения они ни были. Главное – чтобы были чувственными и элегантными!