Загадки Красного сфинкса - стр. 86
– Ваше величество, бастионы Ла-Рошели доказали свою прочность и прекрасные фортификационные качества, с верным гарнизоном – это прекрасная защита нашей береговой линии…
– Это верно. Недаром их так и не удалось проверить на прочность к пороху. Как ваша подрывная группа смогла заблудиться в чистом поле – не представляю.
– Сир, скорее это было болото, а назвать болото чистым – как назвать Бэкингема живым…
Упоминание поверженного герцога привело его величество в сносное настроение, как всегда.
– Да уж, пусть на адской сковородке разбрасывается своими жемчугами!
– Сир, жители Ла-Рошели так и не открыли ворота Бэкингему, все это время они благословляли ваше имя…
– Да, ла-рошельцы стойкие ребята, этот паркетный хлыщ им не по нутру, – его величество оторвался от созерцания своих сапог и поднял на Монсеньера слегка заблестевшие глаза. – А что предлагаете вы, кузен*? Помиловать этих гугенотов?
– И протестанты и католики – смиренные подданные короля Людовика Справедливого, – поклонился Ришелье. – Это главное. Французская лилия в лице вашего величества объединяет нас всех больше, чем манера молиться. О сохранении политических свобод не может идти и речи, но свободу вероисповедания даровал им еще ваш отец… Если в городе возобновятся католические богослужения, Святой Престол будет удовлетворен.
– А что делать с Гиттоном?
– Он храбрый и стойкий человек, опытный моряк – такие люди, под правильным руководством, могут принести большую пользу нашему флоту.
– Тон его обращения дерзок. Пусть посидит в Бастилии и немного охладится для службы нашему величеству.
– Ваша мудрость, сир, сравнима только с вашей добротой. Любой узник Бастилии сейчас питается лучше, чем несчастные жители и жительницы Ла-Рошели…
– Да, кузен, вы говорите, что там из тридцати тысяч осталось в живых не более пяти? Там же женщины, дети…
– Увы, сир, из-за упрямства отцов города их дети умирают голодной смертью.
– Пусть наши пекари работают день и ночь. Мы желаем видеть счастливых накормленных подданных. Мы несем мир и порядок, а не караем. Они сами себя покарали бунтом против законной власти.
– Они будут благословлять имя вашего величества, – кардинал вновь склонился в поклоне. – Отныне и во веки веков.
– Следующая винная порция да будет Святым причастием, полученным из ваших рук в главном соборе Ла-Рошели! Весь католический мир смотрит на нас и ликует, – его величество небрежным жестом отстранил бутылку шамбертена, которую я поднес, чтобы наполнить его кубок. – Мы принимаем капитуляцию Ла-Рошели и желаем войти в город первого ноября, в День всех Святых.