Загадки Красного сфинкса - стр. 78

С бесстрастным лицом Монсеньер произнес:

– Смертную казнь действительно придется отменить, – я услышал радостный женский вскрик: мать Шале и несколько его друзей с рассвета стояли у помоста. – Отменить казнь для того из смертников, кто сможет выступить в роли палача и отсечь голову графу Шале согласно приговору, подписанному королем Людовиком.

– Я! Я могу, ваше высокопреосвященство! – вперед вылез обтрепанный лохматый висельник, сильно припадающий на левую ногу. – Я Ксавье Арну, ваше высокопреосвященство, я конокрад. Меня должны повесить, но я послужу, если позволите.

– Мы позволяем, – величественно кивнул Монсеньер.

Шале взошел на эшафот. Руки у него были связаны за спиной, так что пристроить голову на плаху ему помог конокрад. Тюремный священник поднес к губам графа крест, и казнь началась, под барабанный бой.

Конокрад не знал, что смертнику полагается оголить плечи и шею, разорвав ворот сорочки. Первый удар он нанес как раз по льняному воротнику, даже не разрубив шов. Шале потрясенно распахнул глаза, но не издал ни звука. Арну второй раз опустил меч, но плашмя. Только в третий раз у новоявленного палача получилось пустить кровь, но до конца было далеко.

Монсеньер с бесстрастным неподвижным лицом смотрел на мучительное отделение души от тела, а я думал о том, что они – Гастон Орлеанский и граф Шале – хотели убить мсье Армана, вонзив кинжалы в его грудь.

Визит на виллу Флери, по плану заговорщиков, должен был закончиться смертью хозяина под клинками гостей.

«Это за один удар, – я словно со стороны смотрел, как конокрад опять рубанул по шее. – Это за второй удар. Это за третий, – сколько ударов мог бы нанести рассвирепевший Гастон? – Это за Жюссака (приближенных тоже планировалось убить). Это за мэтра Шико. Это за меня!»

Голова Шале наконец-то покатилась с плахи. Черты лица искажены нечеловеческой мукой, шея разлохмачена, как будто ее не рубили, а перетирали веревкой. Впрочем, почти так и получилось.

Арну выглядел как сам дьявол, склонившись перед кардиналом в глубоком поклоне, даже с кудрей его капала кровь.

– Простите, ваше высокопреосвященство, не приходилось раньше головы рубить.

– Бедному Шале существенно повезло, что вам не пришлось его четвертовать – вы вряд ли управились бы до ужина.

Маленькая лодочка подскакивала на волнах, приближаясь к дамбе – уже преодолев заграждение из затопленных судов. На ней почему-то не было ни души, парус и руль были намертво закреплены.

– Брандеры! Брандеры!** – раздался рев, в котором я узнал голос Бассомпьера. – Канальи! Сто пистолей тому, кто попадет в брандер!