Загадки Красного сфинкса - стр. 63

Его рука оставила мое плечо, обняла за шею и подняла с колен. Затем он приблизил лицо и поцеловал меня в губы, легко щекоча короткими усами. Отстранившись, он быстро оправил сутану и принялся за меня: разделавшись с застежкой штанов, легко задвигал рукой, быстро доводя меня до экстаза. В последний миг подставил полотняную салфетку.

Ноги меня не держали, и мы опустились на ковер перед камином. Он прислонился к ножке стола, а я улегся, устроив голову ему на колени. Поглаживая мне волосы, он смотрел, как я привожу в порядок одежду, а потом кинул салфетку в огонь.

– Первая заповедь – не оставлять следов, – усмехнулся он, а потом ответил на мой невысказанный вопрос: – со времен Наварры я так не наслаждался.

– Наваррского коллежа?

– Да. Подъем в четыре утра, занятия до вечера, одно яйцо на обед, розги… Но школяры такой народ – всегда найдут, чем развлечься.

Я представил себе школяра дю Плесси, будущего военного, как ожидалось, – резкий, наверное, был ребенок…

Мсье Арман хотел еще что-то сказать, но из-за стены, закрытой гобеленом с изображением Апокалипсиса, послышался шум, и голос отца Жозефа произнес:

– Не мир я принес, но меч!

Мсье Арман вскочил, успев напоследок трепануть меня за ухо, и отправился открывать потайную дверь.

Отец Жозеф возник из-за гобелена, откидывая капюшон:

– Плохо дело с Орлеанцем*, – тут он увидел меня и возвел очи горе. – Арман, это не повод!

– Это не повод и не причина, – согласился Монсеньер. – Я получил сведения о заговоре от Суансе, по обычным каналам. Как добрались вы, отец Жозеф, надеюсь, путешествие было приятным?

– Меня чуть не повесили в Вальтеллине и чуть не съели в Хильдесхайме – войска Мансфельда выгребли все подчистую, крестьяне жрут траву и насекомых – словом, все как обычно, благодарю.

– Как же вам удалось избежать съедения?

– Очень просто – сказал, что я чумной. В лагере Тилли чума – он потерял пять тысяч человек. Но все это далеко и неважно. Гастон Орлеанский подрос, и от трона его отделяет лишь один человек, за десять лет брака не сумевший обзавестись наследником.

– У Гастона тоже пока нет наследников.

– Единое упование, – тут отец Жозеф махнул на меня рукой: – Сгинь, чадо!

Мсье Арман кивнул, и мне пришлось убраться из кабинета.

* Гастон Орлеанский, брат Людовика XIII.

Именно Гастона Орлеанского назначили командующим осадой в Ла-Рошели. Пусть командование было чисто номинальным, но все равно – столь щедрыми благами, как считается, должна вознаграждаться доблесть, а не злодейство.

– Просто замечательно, просто вос-хи-ти-тель-но! – в голосе Мари-Мадлен де Комбале была патока, а в глазах – кровь, смерть и преисподняя. Придворная выучка – слова тут же запомнят, запишут и донесут, а в потупленные глаза сможет заглянуть не каждый. Мари-Мадлен, племянница Монсеньера, дочь его рано умершей младшей сестры Франсуазы, недавно стала придворной дамой вдовствующей королевы. Должность, о которой большинство аристократок могло лишь мечтать, для Мари-Мадлен стала тяжким бременем, которое она несла как все дю Плесси – со смирением и усердием, став глазами и ушами кардинала возле Марии Медичи.