Загадки Красного сфинкса - стр. 57

Как красиво он был одет! Камзол из золотой парчи с разрезными рукавами, сверкающими пуговицами и большим воротником из удивительных кружев – они как будто являли собой единое целое, как будто сложно изузоренное полотно было цельнотканым, без рельефа, который придают кружеву наложенные сверху детали орнамента.

– Какое кружево! – восхитился я. – Никогда не видел столь тонкой работы.

– Это фламандское, – проинформировал меня Шарпантье. – Из Нидерландов.

– Но ведь Нидерланды – это гугенотская земля.

Шарпантье без выражения посмотрел на меня русалочьими глазами и тихо, но без промедления ответил:

– Я протестант.

Я онемел. Первый секретарь Монсеньера – протестант? Положим, король Анри тоже был протестантом. Какая же светлая голова у этого тихого человека, раз даже его религия не помешала кардиналу приблизить его к своей особе! Помявшись, я выдавил из себя то, что счел наиболее приятным для моего собеседника:

– Вы из Нанта?

– Я из Пуату, я учился в Нанте, но родился в Куссе-ле-Буа, это в пяти милях от замка дю Плесси. А почему вы решили, что я из Нанта? – мсье Шарпантье ко всем обращался на «вы», такой уж он был человек.

– У меня из Нанта был лучший друг, он говорил, что там много… протестантов, – я вовремя проглотил слово «гугенот», – мой чуткий собеседник, тем не менее, уловил несказанное слово, его взгляд потеплел. – И еще вы, мсье Шарпантье, одеваетесь так…

– Как? – по-настоящему удивился тот.

– Немодно, – пояснил я. – Без лоска!

– Разве скромность не подобает моему положению? – возразил секретарь.

«Да какая уж скромность – первый секретарь первого министра!» – хмыкнул я про себя, но ответил серьезно: – Скромный – это не привлекающий внимания, а брыжи по моде Генриха Четвертого не привлекают внимания, только когда их носят старики.

Он моргнул и потупился, а я продолжил:

– Завтра я пойду искать подарок моей сестре Марии, хотите, вместе пройдемся по лавкам на Новом мосту? – я знал, что очень умным и застенчивым людям нелегко дается общение с торговцами, да и с его познаниями о моде секретарь мог, пожалуй, взамен брыжей прикупить воротник-фрезу времен Генриха III.

– У меня завтра после обеда выходной, – удивленно ответил Шарпантье. – Благодарю, я согласен.

Тут я вновь припал к окну, привлеченным громким серебристым смехом. Мария Медичи игриво стукнула веером мсье Армана, склонившегося к ней и что-то объяснявшего, указывая на группу каменщиков, возводивших фундамент. Еще раз тронув рукав камзола мсье Армана, она послала ему самую приветливую улыбку, показав свои жемчужные зубы, и направилась к экипажу, подхватив под руку принца Орлеанского, чье тяжелое лицо так и не изменило выражения за все это время.