Зачет по тварезнанию - стр. 39
- Нет, бабуль, правда не надо. Да и дорог мне палец пока. Чтобы его… всё. Хвостом.
Бабулька вредно захихикала, оценив шутку.
- Лучше позвольте, я баньку затоплю, - договорил я.
- Дык, мне воды-то из колодца не жалко. И дровов не жаль, - деловито заявила старушка. –Ежли еще нарубишь, - быстро опомнилась она. – Только крылечко вперед. А то хто ж после баньки работает? А вы ужо завтра уходить собралися. Я ж для вас, как для родных стараюсь: и воду, и дрова, и баньку, - нахваливала себя старушка. – И кашу, и сало…
Снова ткнула носом в это сало, как нашкодившего котенка. Была бы у меня совесть – рухнул бы, насмерть загрызенный.
- И с чаго сбегаете-то? Нешта хто обидел? – закончила она на траурной ноте.
- Тварь, - признался я.
- Это хто – «тварь»?! Это я – тварь?! – бабульку аж подбросило.
- Нет, нет… Это мы в лесу тварь нашли. Когда по грибы ходили.
- А, этого-то, - выдохнула старушка Тоя. – Этого-то добра у нас в округе даже искать не надо – само подтянется.
- А такая… большущая, со светящимися синими глазами, давно у вас тут водится?
- …И кашу, и сало… - бормотала себе под нос бабка, слегка кивая головой на каждом слове. - Настоечку, штоле в погребе нашли?! – возмутилась она.
- Ни-ни, - уверил я. – Просто пьяноголова перенюхали.
Старушка возмущенно засопела. А возразить-то нечего.
- Бабуль, а как вы с мышами боретесь? – вернулся я к Открытиям Дня.
Любопытно же, где Джелайна себе мелкозуба оттопырила.
- Так, голодом морю, - встрепенулась бабулька. – А у оставшихся мышей кусок сухаря поперек горла застревает, как подумают, кого объедают!
Не, с бабой Тоей каши не сваришь. То ли тупая, то ли очень хитрая.
- Пойду я крыльцом займусь.
- Иди, милок, иди. Еще пару часиков, а там сумерки ужо. Самое время… мыться.
Пока я менял прогнившие доски на крыльце, женщины готовили ужин. Не знаю, как бабульке удалось заставить Джелайну испачкать руки в муке, но удалось. Она и нос в муке испачкала, и щеку. Мне так хотелось стереть белые следы с ее лица, что я был готов еще раз врезать молотком по пальцам.
А лучше слизнуть.
Или сцеловать.
Она была такая милая и домашняя в бабулькином переднике. Сдувала спадавшую на лоб челку и ожесточенно кромсала крутое тесто, будто оно было последней тварью. В смысле, силы уже беречь не нужно и можно оторваться по полной.
И такая красивая.
И такая недоступная.
Я словно окунулся в день нашей первой встречи, о котором она даже не подозревает. Потому что ее взгляд был снова направлен куда-то в никуда. Далеко-далеко. Наверное, представляет, чем будет заниматься со своим бабо-леем при встрече. Самое обидное, что у меня на него даже рука не поднимется. Драться со слабыми – это низко. И недостойно. Хотя он, конечно, найдет какую-нибудь другую вескую причину, чтобы избежать простого мужского выяснения отношений.