«Зачем топтать мою любовь?» - стр. 23
Мои подозрения на беременность подтвердились, и меня сразу поставили на учет. Выписали кучу направлений на сдачу анализов и консультацию специалистов. В часть, само собой, не поехала и решила, что переночую у Раисы.
Милая женщина обрадовалась мне, как родному человеку. От нее позвонила в часть мужу и сообщила, что опоздала на автобус и переночую у попутчицы по купе.
До полночи просидели с ней, обсуждая мое положение. Рая была в восторге от моих новостей, но ее так же печалило и то, что Саша не хотел ребенка.
Рано утром я пошла в консультацию, сдала анализы и прошла большинство врачей. К остальным записалась на другой день.
Но ни на другой день, ни после на прием я так и не попала. Кто ж знал, что дома меня ждал не любимый муж, к которому я уже начала привыкать, а пьяный обозленный человек.
Лишь только я переступила порог комнаты, как Саша вскочил из-за стола, на котором стояла недопитая бутылка водки и, как я успела заметить, две пустых около кровати, и подскочил ко мне, скривив в злобе лицо.
– Ну, рассказывай, шалава! Где гуляла всю ночь? Думаешь я тебе поверил, что ты была у Райки? Все вы бабы заодно! Все в сговоре! Друг другу жопы прикрываете!
– Сашенька, я правда, была у Раи. Она тебе привет передавала. В гости нас приглашала. А с утра по врачам побежала. Вот у меня на руках направления, на днях еще надо съездить, – попыталась успокоить разбушевавшегося мужа и стала доставать папку с картой беременной. – Я же тебе радостную весть хочу сообщить! Ребеночек у нас будет! А об аборте уже поздно думать. Так бывает, когда долго таблетки пьешь. И срок у меня уже большой, почти четыре месяца.
Лучше бы я молчала про беременность. Как сейчас помню в миг изменившееся лицо Александра. По-моему, даже хмель из него моментально выветрился и сменился на злую ухмылку и презрительный взгляд. Сжатая в кулак рука, занесенная мне в скулу и сноп искр из глаз. А дальше…
В сознание пришла в помещении с белым потолком который предстал, лишь я раскрыла глаза. «Больничная палата» сразу поняла и вспомнила то, что произошло дома.
Руки сами собой опустились на плоский живот. Выступающая округлость присуще всем беременным в данный момент отсутствовала. Понимая сложившуюся ситуацию, заскулила раненным щенком. Невыплаканные слезы ручьями стекали по щекам на подушку и тут же впитывались. Чья-то теплая рука опустилась на мою ладонь, сжимающую край одеяла.
– Деточка, поплачь, родненькая, поплачь, легче станет, – успокаивал незнакомый женский голос. – Хорошо хоть сама жива осталась. А ребеночка еще родишь. Молодая, красивая.