Зачарованная - стр. 39
Рука сжимается в кулак.
– Я приготовил для Вашего Высочества ванну, – голос Лоуренса прорывается сквозь болезненную пульсацию в голове. Человек привычно хлопочет, наводит порядок в созданном мной беспорядке, вешает плащ в гардероб, убирает запонки в укромный уголок. Он не понимает, что в моей душе сейчас царит буря. А может, на самом деле понимает больше, чем мне бы того хотелось, но тщательно это скрывает.
– Прекрасно, – нелюбезно рыкаю я. – Давай смоем с меня аурелианскую грязь, пока она не въелась в кожу и не просочилась в кровь.
Я отталкиваюсь от изножья постели, и пол уходит из-под ног. Стиснув зубы, медленно пересекаю комнату, направляясь в ванную. Такое ощущение, будто я плыву сквозь туман.
Когда я дохожу до открытой двери и вдыхаю ароматный пар, Лоуренс спрашивает:
– А юная леди? Библиотекарь? Она оправдала ваши ожидания?
Я замираю. Внутри все неприятно сжимается. Возможно, это очередное последствие пережитого вечером напряжения, и только.
Хороший вопрос. Оправдала ли она мои ожидания? Развеялись ли все сомнения, тревоги и злость, что я испытывал при мысли о предстоящей с ней встрече, когда я увидел ее нынешним утром? Увидел ее лицо, решительное и сосредоточенное при ловле пикси. При виде меня на нем отразилось потрясение. Потрясение и лишь мимолетная тень страха.
Ей бы следовало бояться меня куда больше. Учитывая то, как прошла наша последняя встреча, она должна была дрожать от страха. Эстрильда позаботилась об этом, запечатав не только ее силу, но и воспоминания. Что ж, возможно, это и хорошо. Хорошо, что она не думала обо мне пять этих долгих ужасных лет.
А я вот думал о ней. Каждую ночь. Каждый час бодрствования. Меня лишили покоя ее большие карие глаза. Широко распахнутые, испуганные и в то же время полные ярости.
Я непроизвольно скалюсь – ненавижу ее. Наверное, гораздо сильнее, чем должен был. Ненавижу этот ее обращенный на меня взгляд – невинный, растерянный и настороженный. Ненавижу ее кроткий и нежный голосок, за которым она прячет свои истинные чувства. Она не такая уж и невинная, и не такая уж кроткая, как в то верят другие. Уж в чем-чем, а в этом-то я уверен.
Но больше всего мне ненавистно то, как она смотрит на Ивора Иллитора. Словно он – ее спаситель. Ее герой.
Однако он ее не спас. Да и никто не смог бы этого сделать. Только не от монстра, что я выпустил сегодня на волю. Впрочем, она сумела несмотря ни на что спасти себя сама. Брошенная в самую пасть чудовища, она каким-то образом не только выжила, но и одержала победу.
– Она не лишена дарования, – наконец говорю я. – Возможно, из нее выйдет толк.