Забытые сказы оренбургских и уральских казаков - стр. 7
Не проходил мимо и мясных рядов Митрофан. Трогал мясо, нюхал, даже кончиком ножа ковырял, а потом спрашивал:
– Видать, от старости подохла коровёнка, а ты вот заместо могилы её на базар приволок?!
Многие торговавшие на базаре люди знали «придирчивого» казака-хуторянина и никто не обращал на его колкости внимания. До полудня Варвара с отцом обошли все ряды вдоль и поперёк. А когда вернулись к телеге и жующей из торбы овёс лошади, отец с довольной ухмылочкой сказал:
– Купить нынче здесь нечего. У нас в хуторе эдакого добра – пруд пруди!
– Да, папа, – согласилась девушка и…
Вдруг она увидела, как что-то блеснуло под телегой. Ещё не зная, что там лежит, под кучкой сыпучей пыли, Варвара почувствовала, как сердце съёжилось от плохого предчувствия.
– Ага, ты здесь, Митрофан! – услышала она радостный возглас.
Обернувшись, Варвара увидела Макара Горшкова, который со своей семьёй раньше проживал на хуторе, а теперь…
– Слыхал, часто вот ты в станицу наведываешься, а в гости не заезжаешь? – радостно разглагольствовал Макар.
– Сам наведывайся, горлопан! – ухмыляясь, говорил ему Митрофан. – Как уехали все с хутора, дык больше и ни ногой!
– Бреши, Емеля, твоя неделя! – хохотал Макар, крепкий коренастый казак с пышными усами и широкой окладистой бородой. – Съехать-то мы съехали, а земли и угодья остались! Аль запамятовал, что хлебушек мы там, на землях своих, сеем и убираем? А картошку… А сенокос?
– Ладно, ладно, брехло, – «сдался» Митрофан. – Бывать-то бываешь, а в гости не заходишь. Ежели бы земли и угодья свои мог забрать с собой, то и вовсе бы тебя не видели…
Макар отвёл его в сторону и усадил на бревно. Бывшие соседи тут же нашли тему для разговора и так увлеклись им, что перестали замечать всё вокруг. А Варвара…
Девушка ещё раз скользнула взглядом по кучке пыли под телегой, из-под которой она увидела отблеск. И ей снова стало нехорошо, точно кто-то страшный и ужасный наблюдал за ней. Благодать, которой она зарядилась в церкви, вдруг исчезла, а на смену пришли мрачные мысли. Эти мысли уводили её куда-то в сторону, как заросшая тропа уводит в глухую чащу леса среди болот, куда не проникает солнечный луч, не ступала нога человека, зато воздух насыщен затхлостью, сыростью и гнилью.
Бросив на отца полный отчаяния взгляд, Варвара присела, протянула руку и осторожно разгребла кучку пыли, которая непонятным блеском привлекала её внимание. Когда её палец коснулся гладкой, почему-то холодной в жаркий день поверхности какого-то предмета, девушка отдёрнула руку и обмерла. То, что увидела Варвара, сначала удивило её, затем насторожило, а потом очаровало. Это было красивое зеркальце в изящной серебряной оправе.