Забытая ария бельканто - стр. 11
Детская литература для Максима выписывалась в букинистических магазинах – современные издания бабка не признавала, и он с нетерпением ждал похода на почту, чтоб получить заказ. Новые книги читали вслух. Бабка чинно усаживалась на мягкий стул, обитый красной, с золотым орнаментом, тафтой. Раскрывала лежащую на журнальном столике книгу и начинала…
Тембр бабкиного голоса менялся – становился выше, протяжнее. Максиму всё время чудилось, что вот-вот, и она перейдет на пение. Бабка отмечала карандашом фразы, которые он должен был выписывать в специально отведенную тетрадку.
– Макси-и-им! – голос садовника вновь выдернул из нахлынувших воспоминаний и показался громоподобным. – Слышишь? Предназначается только тебе.
Максим отпрянул и уперся спиной в дверь. Иван Семенович стоял на стремянке и протягивал конверт.
– Что это? – Максим подошел поближе. Под ложечкой заныло.
Большой плотный конверт. Коричневая бумага. Красная сургучная печать. Сверху бабкиным почерком написано «Максимушке, когда меня не станет». И дата. Ровно за три дня до смерти.
– Я не в курсе, – садовник с кряхтением спустился с лестницы. – Алиса Витальевна просила, чтоб ты без свидетелей открыл.
«Что-то он не договаривает», – Максим пристально вглядывался в лицо садовника:
– От чего она умерла?
Иван Семенович устало вздохнул:
– Поздно уже разговоры разговаривать. Всё завтра. Пошли. – Дождался, когда Максим выйдет, закрыл на ключ бабкину комнату и добавил: – Домой пойду. Утром к семи буду.
Максим встрепенулся:
– Гостевые комнаты свободны.
– Уговор у нас с Алисой Витальевной был. Давно еще. Я живу в своем доме.
Максим проводил садовника до калитки. Вернулся к себе. Сунул бабкино письмо в письменный стол и, не раздеваясь, лег на кровать поверх покрывала.
«Жесть. Еще немного и зареву», – со злостью смахнул слезы, вспоминая, когда последний раз так накатывало.
В колледже. Тьютор отправил в библиотеку за учебниками. Максим отвлекся, разглядывая огромный читальный зал, и на вопрос «книгохранителя» «What's your ID?8», громко ответил: «What's the idea? I don't have them yet!»9, чем вызвал радостный смех стоявших рядом студентов.
«Слишком длинный и непонятный день».
Вспомнилась цитата из «Хроник Нарнии», переписанная красивым почерком под присмотром бабки:
– Плакать неплохо, пока ты плачешь. Но рано или поздно слезы заканчиваются, и тогда надо решать, что же делать, – Максим перевернулся на бок, поджал ноги и закрыл глаза.
Глава 2
Он проснулся от настойчивого стука. Окинул комнату рассеянным взглядом, соображая, где находится. Сквозь неплотно задернутые ночные шторы пробивалось солнце, оставляя яркую полоску на кейсе гитары. Нераспакованный чемодан привалился к платяному шкафу. Из расстегнутого рюкзака свисали вещи. На письменном столе, в бутыли, декорированной салфетками, – большой букет сухих физалисов. Бабка любила эти цветы, называя «разбитыми сердцами». По осени собирала в саду охапками и расставляла по комнатам в хрустальных вазах.