Забыть о девочках - стр. 5
Она идет домой, и спокойная весенняя атмосфера Манхэттена не вяжется с ее настроением. Не занятая рабочими хлопотами, Рут вновь ощущает дрожь. К тому же теперь нужно думать о собственной безопасности – так бывает после каждой вечерней смены. Как ориентироваться на улицах, меняющих в темноте свой облик? Рут знает: если регулярно ходить по ночам одной, необходимо хотя бы немного перестраивать маршрут. Сегодня, выйдя из бара раньше обычного, она быстро прикидывает: если пойти на юг, в сторону Амстердам-авеню, то гарантированно встретишь других полуночников. На пути масса круглосуточных аптек, из которых выходят хмурые люди с полиэтиленовыми пакетами в руках, в них болеутоляющие, подгузники, в лучшем случае – контрацептивы. В этот час обитателям квартала обязательно что-нибудь да понадобится, и хорошо бы ей попасться на глаза как можно большему числу прохожих. Чтобы в будущем, если кто-то спросит, знакома ли им эта девушка, они бы ее вспомнили.
Одинокой молодой женщине в большом городе приходится думать о таких вещах. Год назад в Риверсайд-парке убили девочку-подростка, и за несколько недель не нашлось никого, кто бы ее опознал. Происшествие шокировало многих, только не Рут-Энн Бейкер.
– Ведешь себя так, будто сейчас времена, когда на Таймс-сквер еще не было «Марриотта», – поддел ее однажды Оуэн, увидев набор самозащиты, который всегда при ней, в сумке. Особенно его рассмешила помада-шокер.
Сегодня по пути домой она перекладывает крошечный шокер в карман, где уже лежат ключи.
У дядиного дома на Восемьдесят шестой улице, прежде чем войти в первую из двух бронированных дверей здания, Рут смотрит влево, вправо, потом снова влево. Как бы ни хотелось ей поскорее рвануть наверх, она ждет, пока за спиной щелкнет замок второй двери, и только после этого спешит через сверкающий вестибюль к лифту.
Пока лифт медленно плывет вверх, Рут не вынимает из кармана правую руку, пальцы скользят по шокеру. Перед выходом в коридор она на мгновение закрывает глаза, проверяет, не слышны ли чьи-либо шаги или дыхание, и решительно направляется к своей квартире. Зайдя внутрь, она едва успевает набросить все три дверные цепочки, как к ней, разбрызгивая во все стороны слюни, радостно бросается Ресслер.
– Привет, толстячок, – нежно бормочет она и наклоняется потрепать ему уши.
Ресслер в ответ проводит лапой по ее ноге: знак, что ему срочно надо на улицу. Рут протягивает руку к поводку на крючке у входной двери. Как бы отчаянно ей ни хотелось домой, но теперь, когда она уже здесь, прогулка с Ресслером внезапно представляется желанной отсрочкой. Потому что дальше должно случиться неизбежное.