Забыть о девочках - стр. 38
Эмити уже сидит у барной стойки в белой мужской рубахе, надетой как платье, и потягивает какой-то темный напиток.
– Бурбон, – говорит она Рут, кивнув на бокал, и подается вперед для приветственного объятия.
Из ее рта несет кислятиной – как от тряпки, которыми в «Суини» протирают столы.
Они знают друг друга недостаточно близко, чтобы интересоваться, пьяна ли она, но, видимо, дело обстоит именно так. «Что я тут делаю?» – спрашивает себя Рут, усаживаясь рядом с Эмити на шаткий барный табурет.
– У меня есть кое-какие мысли насчет Эрика, – говорит Эмити, заказав обеим по бокалу. – Можешь записывать, если хочешь.
Вот еще одна прекрасная возможность выложить все начистоту. Сказать, что Коултер ее совсем не интересует. Но Рут снова не может заставить себя сознаться. По крайней мере, не перед пьяной Эмити, которая, похоже, жаждет излить душу.
Поэтому Рут откладывает свои вопросы об Освальде и Энни, включает голосовые заметки и кладет телефон на заляпанную барную стойку, успокаивая себя тем, что так бы и поступил настоящий дознаватель.
Пусть свидетель все расскажет сам. Разве не этому их учили?
– Он даже ночью в туалет мне ходить не разрешал, – начинает Эмити, стараясь говорить прямо в пишущий телефон. – Чтобы, не дай бог, шум воды его не разбудил.
Целый час Рут слушает, как Эмити беззаботно перечисляет способы, которыми муж ее контролировал. Она называет их «проявлениями микроагрессии», но для Рут они не такие уж «микро». Жесткий секс. Блокировка доступа к банковским счетам. Временами он даже отбирал у нее ключ от их квартиры.
А когда у нее стали спрашивать, знала ли она вообще что-нибудь о нем, что она ответила? «Нет»? Это была ложь, объясняет явно пьяная Эмити, вновь склонившись над телефоном Рут.
– Давай это тоже запишем: он с самого начала был полным, конченым мудаком.
Когда Эмити фокусирует взгляд на Рут, глаза ее стекленеют.
– Держись подальше от мужчин-Овнов, – говорит она, подкрепляя собственный совет кивком. – Они все агрессивные. – Она прищуривает остекленелые глаза. – А ты кто по зодиаку? Водолей?
– Как ты определила? – настораживается Рут.
– Ты какая-то… с прибабахом. Будто не от мира сего. Моя бабуля всегда говорила: Водолеи с другой планеты. Так, когда у тебя день рождения?
– Двадцать четвертого января.
Эмити постукивает ногтем по переднему зубу, затем тычет пальцем в Рут.
– В этот день казнили Теда Банди, – произносит она так, будто этим что-то объясняется.
Рут удивлена, что ей известно об этом факте, и не может скрыть удивления.
– Ну а что? – Эмити неловко пожимает плечами. – Я неровно дышу к серийным убийцам.